Война как источник?

Выставка ассирийских древностей, привезённая в Эрмитаж из Британского музея (Малый Манеж, экспозиция «Я воздвиг там мой царский дворец…») ошеломительно прекрасна. И одновременно удручающе печальна. Поскольку очень трудно отрешиться от непрошенных мыслей.

Чем вдохновлялись древние художники и ремесленники? Из какого источника они черпали темы и образы? Необыкновенно гармоничные каменные рельефы (это бОльшая часть экспонатов, помимо костяных изделий и предметов, относящихся к образцам письменности) с великолепно выверенной композицией и филигранной работой резчиков рассказывают о... насилии. Непрекращающемся насилии с одновременным воспеванием божественной природы царствующего персонажа. Как говорит эрмитажная аннотация, «главная тема рельефов состояла в прославлении царя: царь в бою, царь охотится на диких зверей, царь празднует победу или совершает ритуал поклонения богам». А также: «На выставке представлены памятники из всех значительных дворцов ассирийских царей, в том числе Ашшурнацирапала II... и Ашшурбанипала, рельефы из дворца которого считаются вершиной развития ассирийского искусства». Демонстрация могущества и одновременная защита царя от нежелательных сил находили поразительные по своей выразительности формы. Это оставляет двойственное впечатление. Невозможно не признать фантастического умения творцов Ашшура воплощать в плоском камне могучие, страстные и пугающие образы. Как невозможно не замечать подоплёки этих эпических изображений. Умелое, устойчивое и хищническое государство было способно держать в узде соседние народы и образования, от Вавилона до Урарту, от Персидского залива до Средиземного моря.

Выставка: «Я воздвиг там мой царский дворец…». Памятники ассирийского искусства из коллекции Британского музея. Фото: © Александр Трофимов

Виртуозная обработка камня даёт поразительные примеры совмещения декоративизма и буквальности, былинного символизма, выверенного канона и точной детализации. Невольно останавливаешься в изумлении, пытаясь понять, каким образом – и это за три тысячелетия до нас! – было достигнуто такое сверкающее сочетание условного и живого. Необыкновенно мощные по ритуальной энергетике и одновременно почти тёплые в своём воплощении выступающие из камня силуэты поражают мастерством тех, кто это вырезал. Стремительно исчезнувшие под солнцем полихромные росписи, открытые английскими исследователями в 40-х годах XIX века, не оставили нам шанса увидеть всё это в богатом великолепии первоисточника.

Выставка: «Я воздвиг там мой царский дворец…». Памятники ассирийского искусства из коллекции Британского музея. Фото: © Александр Трофимов

Строгое в своей силе крылатое божество, оплодотворяющее пальму (как не вспомнить тут расхожий в разных культурах образ Древа жизни и Древа мира?). Мускулистые ярящиеся охотничьи собаки, которые рвуться к ещё невидимым для них оленям. Львы, либо охраняющие царскую власть, либо, напротив, павшие жертвой привычной вельможной забавы. Сражения, у осаждённых городов или в поле, где рьяное упорство захватчиков не оставляет шансам тем, кто пытается сопротивляться. Пешие воины и конные всадники, верблюды и копья, тростниковые заросли и пальмовые рощи, рыбы и пловцы в водах – всё это собирается в гимны, прославляющие насилие без тени сомнений, подавление без всякой примеси человечности, решимость без колебаний. Тот образ древней силы, которая порабощала и экспроприировала даже чужие божества, вплетая их в пантеон сверх-существ своей культуры. Это по-настоящему впечатляет.

Выставка: «Я воздвиг там мой царский дворец…». Памятники ассирийского искусства из коллекции Британского музея. Фото: © Александр Трофимов

Переключаясь на современность, невольно думаешь о чём-то параллельном. Отдельным феноменом встаёт не пустой для дизайнера вопрос «Может ли оружие быть красивым?». И «Может ли сила иметь другой образ?». Разумеется, как и у всякого предмета, соответствующего своей функции, у оружия есть своя убедительная эстетика. А уж любование «сверх» во все времена было дополнительным окрасом для любого оружия, прибавляя к его смертоносному существу мифологическую силу. Эрмитаж в своей обширной коллекции имеет разнообразные примеры пышного украшательства того, что призвано просто убивать. Богатое декоративное бахвальство и наделение предметов смертоубийства «прибавочной» силой олицетворяло собою доблесть и могущество сверх человеческих возможностей. Но то было давно. Когда буквальное истребление соперников и захват территорий означали прогресс в его первобытной ипостаси.

Современное отношение к войне, как я надеюсь, совсем иное. Так хотелось бы думать. Приходится делать странную, осторожную оговорку, потому что сейчас, в год памяти событий, отстоящих от нас на 75 лет, происходит нечто несообразное, на мой взгляд, и не стыкующееся с естественным гуманизмом, здравым смыслом, наконец, подлинным уважительным пониманием тех страшных явлений, которые остались чудовищной раной для нашей страны. Дань памяти не имеет ничего общего с примитивизацией и слепотой. Шапкозакидательское «Можем повторить!», которое слышишь порой не только от совсем уж безграмотных людей, но и от вполне благополучных современников, не может не удивлять. Современный прогресс, как мне кажется, не может апеллировать к простому подавлению. Всё, что сейчас происходит во благо развития человеческого сообщества, не может обращаться к примитивным «отсекновениям голов». Отрубленная голова перестала быть знаком успеха. Для развитого человека такой образ соотносится с какими-то предыдущими – и, стоит надеяться, ушедшими – стадиями становления цивилизации. Теперь именно умная голова (на толковых плечах) олицетворяет собой подлинные достижения. Примитивные представления о доблести способны лишь отбросить в архаику, лишая настоящей энергии и целеустремлённости. XXI век предполагает какое-то иное доказательство мощи: интеллектуально «продвинутое» и технологически мотивированное.

И, наконец, о красоте, смысле и убедительности. Чем сейчас может оперировать художник, когда говорит о войне. Вообще о войне, как о способе достижения неких целей: и о давно прошедшей, и о навязываемой «возможной» (давнишняя сентенция «Война всё спишет» хороша лишь для обманщиков с атрофированной памятью). Какую боль или какую гордость он может воплощать? Что на самом деле сейчас, в наши дни, олицетворяет силу и прозорливость? Где, когда и что может сказать художник, чтобы соответствовать своему времени. И какому? Оно ведь, выходит, у всех разное.

Давно исчезнувшее государство, буквально выкопанное из песков и глин Месопотамии, помимо демонстрации сложной мифологии, стандартов жизни-смерти, витруозных умений и ушедшей эстетики, задаёт нам, сегодняшним зрителям, и такие неожиданные вопросы.

Текст: © Владимир Корольков. 2020
Фото: © Александр Трофимов. 2019
line.jpg

Выставка: «Я воздвиг там мой царский дворец…». Памятники ассирийского искусства из коллекции Британского музея

10.12.2019 – 29.03.2020
Манеж Малого Эрмитажа

Иллюстрированный научный каталог «”Я воздвиг там мой царский дворец…” Памятники ассирийского искусства  из коллекции Британского музея» (СПб. : Изд-во Государственного Эрмитажа, 2019. – 320 с. : ил.). Авторы – научные сотрудники Британского музея. Великолепный каталог, подготовленный к выставке и по обилию материала превосходящий показанное, похоже, распродан, но, возможно, следует ожидать допечатки тиража.