Кабинет редкостей и история коллекционирования

Фестиваль коллекционного дизайна «Кабинет редкостей» прошел с 11 по 29 июня 2025 года в Санкт-Петербурге. Одним из партнеров фестиваля выступил образовательный проект Doctrina et Nobiles.

Вместе с научным консультантом Doctrina et Nobiles, членом Санкт-Петербургского Союза дизайнеров Марией Назаровой команда проекта подготовила серию из двух материалов о феномене коллекционирования и кабинетах редкостей. Как зародилась эта практика и на какие идеи опиралась? Какое отражение нашла в изобразительном искусстве? И самое главное — как трансформировалась со временем и какие смыслы несет сейчас?

В первой части мы поговорим о зарождении и развитии коллекционирования от Древнего мира до эпохи Возрождения. Автор статьи — Мария Сергеевна Назарова, доцент кафедры истории и теории искусства СПбГУПТД, член Санкт-Петербургского Союза дизайнеров, член Российской Ассоциации антиковедов.

Коллекции Древнего Востока

Принято считать, что история коллекционирования и коллекций начинается с античной Греции. Однако будет справедливо отметить, что «коллекции» как комплекс памятников материальной культуры, объединенных единой тематикой, появились гораздо раньше ещё на Древнем Востоке. Например, в сокровищницы монархов и святилищ попадали искусные работы прославленных мастеров, представлявшие большую ценность не столько благодаря драгоценным материалам, сколько вследствие виртуозного исполнения и своей исторической уникальности.

В столицах древних царств на всеобщее обозрение выставляли трофеи, символизировавшие могущество правителей и государства. Они служили яркими напоминаниями о славных страницах истории и военных успехах. Например, в Сузах, главном городе Древнего Элама, располагавшегося на торговых путях между Месопотамией и Ираном, собралось изрядное число произведений искусства, которые эламиты похитили у своих соседей после удачных походов на их земли. Это подтверждают археологические находки (Ил. 1, 2), среди которых аккадская стела Нарам-Сина и старовавилонская стела Хаммурапи (обе - Лувр, Париж). Этой же традиции придерживались и древние персы, о чем писали античные авторы. После захвата Афин ахеменидскими войсками в 480 г. до н.э. в Сузы, частично дублировавшие столичные функции Персеполя, в качестве трофея привезли одну из самых знаковых для афинян скульптур — группу Антенора «Тираноборцы».


Ил. 1. Стела Хаммурапи из Сиппара. ок. 1792-1750 гг. до н. э. Лувр. Париж.


Ил. 2. Стела Нарам Сина (Нарам Суэна) из Сиппара. Ок. 2250 гг. до н.э. Лувр. Париж.

Пинакотеки античной Греции

В самих Афинах, известном в V в. до н.э. центром расцвета культуры и искусств, имелось государственное собрание живописи. Для него отвели особое здание, получившее название пинакотека (от др. греч. – πίναξ – доска, в значении «картина», θήκη — хранилище). Пинаками эллины называли живописные произведения, написанные на досках в технике энкаустики (восковыми красками). Пинакотека, доступная для посещения гражданам города занимала левое крыло пропилей акрополя (Ил. 3).
Археологические исследования и античные источники дают сведения также о пинакотеках в других частях греческого мира. Например, Страбон упоминал о пинакотеке на острове Самос в храме Геры, а римский архитектор Витрувий рекомендовал при проектировании дома размещать просторное помещение пинакотеки в северной части с входом из перистильного двора. Об одной из римских пинакотек упомянуто в романе Петрония Арбитра «Сатирикон», в котором главный герой повествования посещает картинную галерею и восхищается живописью на мифологические сюжеты.


Ил. 3. Акрополь. Афины. Современное состояние.

Эпоха эллинизма и Древний Рим

Коллекционированием предметов искусства и книг увлекались эллинистические правители. Птолемеи не только переписывали книги для своей знаменитой библиотеки в Александрии (Ил. 4), но и собирали значимые для греческого мира подлинные рукописи. Надолго запомнился поступок Птолемея III Эвергета, который, пообещав внушительный залог, взял из Афин рукописи драм Эсхила и Софокла для копирования, но в итоге вернул назад лишь реплики, удержав подлинники в Египте. Благодаря Марку Антонию при Клеопатре VII коллекция Александрийской библиотеки пополнилась собранием книг своего главного конкурента – Пергамской библиотеки династии Атталидов.


Ил. 4. Ж. К. Гольвин. Панорама античной Александрии Египетской. Реконструкция.

Атталиды, кроме книг, питали интерес к скульптуре и живописи. Цари охотно приобретали оригинальные произведения и отправляли мастеров делать копии, если подлинник никак нельзя было привезти в Пергам. Об этом свидетельствуют надписи из Дельф, зафиксировавшие отправку группы придворных живописцев для снятий копий с росписей Полигнота в Лесхе. Плиний Старший описывал примечательный эпизод, когда в середине II в. до н.э. в завоеванном Коринфе римляне начали распродавать доставшиеся им произведения искусства, царь Аттал II, страстно желавший завладеть работой на сюжет о боге вина и виноградорства известного фиванского художника Аристида, предложил за неё целых 100 талантов (600 000 денариев). При этом римский энциклопедист отмечал, что за меньшую сумму Цезарь для храма Венус-Генетрикс (Венеры Прародительницы) в Риме (Ил. 5) приобрёл сразу две картины Тимомаха «Медея» и «Аякс», знаменитые среди его современников.


Ил. 5. Форум Цезаря и храм Венеры Прародительницы (Venus Genetrix). 46 г. до н .э. Рим. Реконструкция.

Также автор «Естественной истории» упомянул о готовности монарха-коллекционера к куда более внушительным тратам: вифинский царь Никомед настолько стремился заполучить Венеру Праксителя (Афродиту Книдскую), что обещал обменять на эту статую очень крупный долг книдян. Однако ничего не получил, как и Аттал II. Патриотичный римлянин Луций Мумий Ахайский, взявший при поддержке пергамских войск Коринф, посвятил прославленную картину Аристида в столичный храм Цереры. Плиний Старший предполагал, что это произведение стало первой иноземной картиной, выставленной в Риме на всеобщее обозрение. Также он упоминал факт осуждения Марком Агриппой частного коллекционирования, построенного на присвоении захваченных произведений искусства. Плиний пересказывал слова этого сподвижника Августа о том, что все произведения живописи и скульптуры должны быть достоянием народа, а не прятаться, подобно изгнанникам, на частных виллах. Действительно к эпохе Ранней Империи в Риме уже успела сложиться устойчивая традиция создания частных коллекций произведений изобразительного искусства. Однако зачастую методы, к которым прибегали собиратели шедевров художественного творчества, были не самыми законными. Грозный Сулла использовал свой авторитет, вывозя из греческих святилищ любые понравившиеся ему вещи. Наместник Сицилии Гай Верес запятнал своё имя пытками, грабежом, обманом и вымогательством, посредством которых утолял свою «страсть и болезнь» обладания произведениями искусства, как это именовал Цицерон в обвинительной речи.
Из сочинений Тита Ливия, Плиния, Плутарха и других античных источников сегодня известно о том, что в разные годы римляне вывезли из эллинских земель множество знаменитых произведений изобразительного искусства.
Так в Вечном городе оказались подлинные работы Фидия, Мирона, Леохара и других. Роскошной коллекцией образцовых греческих статуй хотел украсить свой Золотой дом император Нерон. Позже эти памятники выставили по указанию Веспасиана в Храме Мира (Ил. 6), который вмещал собрания иудейских трофейных драгоценностей, греческой пластики и ботаническую коллекцию, произраставшую прямо на территории комплекса.


Ил. 6. Храм Мира. 71-75 гг. Рим. Реконструкция.

Одними из самых известных коллекционеров в Императорском Риме были, конечно же, сами принцепсы. Светоний упоминал о том, что на своих скромных виллах Август расположил собрания доспехов героев, кости исполинских животных, а не коллекции картин и статуй. Сменивший его Тиберий, наоборот, был неравнодушен к произведениям искусства. Он охотно заказывал для своих вилл новые скульптуру и живопись, а также, не жалея денег, приобретал известные шедевры прошлого, несмотря на то, что Светоний отмечал свойственную принцепсу скупую бережливость.

Увлечение коллекционированием антиквариата породило в Риме появление рынка подделок. Свидетельством этому служит Аполлон из Пьомбино (Лувр, Париж). Его подняли в XIX в. с морского дна близ небольшого итальянского города, который и дал современное название этому произведению (Ил. 7). Ученые проанализировали стиль исполнения бронзовой статуи и пришли к выводу, что перед ними – уникальная находка – Аполлон эпохи Архаики. В такое же заблуждение ловкими мастерами в свое время был введен римский покупатель, желавший заполучить в коллекцию достаточно древнюю и, очевидно дорогую, греческую скульптуру. Правду в ХХ в. помогли раскрыть находка из Помпей (точно такое же изображение Аполлона) и записки мастеров-авторов подделки, которые те, не удержавшись на радостях от столь совершенного исполнения своей работы, спрятали внутри Аполлона.


Ил. 7. Аполлон из Пьомбино. II в. Лувр. Париж.

Хождение подделок вызвало появление экспертов, в консультации которых нуждались коллекционеры. Их можно было встретить на Римском форуме (ил. 8) или в районе Марсова поля близ Пантеона у Септы Юлия, рядом с которой велась торговля антиквариатом и произведениями искусства. Помощь консультантов могла понадобиться римским коллекционерам на аукционах, куда попадали собрания разорившихся или впавших в немилость граждан.


Ил. 8. Римский форум. Вид от Табулария. Современное состояние.

Не только подделки повторяли знаменитые произведения эллинского искусства, но и копии, которые официально и легально создавались в многочисленных римских мастерских. Этими репликами украшали интерьеры, экстерьеры и сады. Из них составляли самостоятельные коллекции, где оригиналы соседствовали с повторениями. Примером этому служит комплекс виллы императора Адриана в Тиволи (Ил. 9). В него вошли и подлинные произведения греческого искусства, столь любимого правителем, и реплики уже хорошо известных узнаваемых скульптур, как например, «Дискобол» Мирона, «Купающаяся Афродита», «Диана Версальская» и др.


Ил. 9. Канопа. Фрагмент. Вилла Адриана в Тиволи. 118-134 гг.

Кроме произведений живописи, скульптуры и ювелирного искусства римляне коллекционировали произведения глиптики, то есть художественной резьбы по цветному камню. Геммы с миниатюрными изображениями на самые разные темы и сюжеты составляли так называемые «дактилиотеки». В Риме получили распространение как инталии – геммы с углублённым изображением (контррельеф), так и камеи – изображения с объемным рельефом (Ил. 10), выступающим над поверхностью изделия.


Ил. 10. Гемма Клавдия. Ок. 49 г. Музей истории искусств. Вена.

Уникальными для всего Древнего мира были исконно римские коллекции портретов предков. Такие собрания, пополнявшиеся веками, имелись в домах знатных граждан. Эти коллекции состояли из восковых масок, снятых с лиц усопших. Их хранили в особых шкафчиках ларариях (пример такого специального предмета мебели из Геркуланума представлен в национальном Археологическом музее Неаполя; Ил. 11). Эти слепки доставали во время похоронной церемонии. В погребальной процессии за носилками с телом шли специальные жрецы-актёры, надевшие маски предков, тем самым создавая мистический эффект встречи новопреставленного всеми когда-то жившими членами его семьи. К сожалению, большая часть таких коллекций в столице погибла при Нероне во время печально известного пожара. Считается, что обычай снимать и хранить маски усопших поспособствовал развитию скульптурного портрета и формированию коллекций портретов представителей рода в Древнем Риме.


Ил. 11. Ларарий из Геркуланума. I в. Национальный археологический музей. Неаполь.

Средневековье и эпоха Возрождения

В Средневековой Европе после гибели античного Рима и распространения христианства при монастырях и в крупных храмах сформировались со временем уникальные коллекции святых мощей и реликвий, а также собрания драгоценных и высокохудожественных реликвариев и рак для них. Частные лица в те времена могли собирать памятные знаки, привезенные из паломнических поездок. Эти предметы стали, по своей сути, первыми сувенирами в современном понимании данного термина.

Новая страница в истории коллекционирования была открыта в эпоху Возрождения. Пробудившийся у образованной публики интерес к античности и ее наследию спровоцировало тогда широкое распространение частных коллекций антиков. Некоторые из этих собраний даже охотно распахивали свои двери для зрителей. Одним из ярких примеров этого является коллекция античных скульптур и фрагментов Сиджезмондо Пандольфо Малатесты. Владыка Римини велел выставить ее в главном городском соборе своего города — архитектурной новинке, созданной гением флорентийского зодчего Л. Альберти (Ил. 12). Сейчас эти памятники частично перемещены в местный археологический музей, частично убраны в крипту собора. Однако память о необычном интерьере Малатестиано сохранили «Комментарии» папы римского Пия II. Ругая своего врага, понтифик, который сам был «человеком Возрождения», не мог не отметить уникальности интерьера собора в Римини, который наряду с современными эпохе произведениями украсило собрание античной пластики. Вазари упоминал о собрании скульптуры в садах виллы Кареджи, принадлежавшей семейству Медичи. Эта коллекция особо тщательно отобранных антиков должна была воспитать насмотренность и вкус зрителей. Здесь же под руководством мастера Бертольдо занимались будущие скульпторы и живописцы.


Ил. Л. Б. Альберти. Собор в Римини (Темпио Малатестиано). 1447-1503.


Текст: © М.С. Назарова 2025