Ассоциативный театр
«Версальские серии» Александра Бенуа на ум приходят мгновенно. Как и лукавые образы Константина Сомова с его манерными героями. Как и графика Евгения Лансере с «фарфоровой» Елизаветой Петровной. Ассоциации с блестящими романтиками «Мира искусства» и Серебрянного века тут неизбежны.
Музей-заповедник «Царское Село» (г. Пушкин) 23 июня провёл в Екатерининском парке череду представлений арт-проекта «Ассоциации-2019», назвав их на этот раз «Царская ложа». И это уже одиннадцатое событие в привычном ряду. Профессионалы от моды показывали здесь специально подготовленные и специфично аранжированные коллекции. Татьяна Парфёнова, Леонид Алексеев, Лилия Кисиленко, Стас Лопаткин, Янис Чамалиди – эти имена для кого-то привычны маяком интереса и даже поклонения, а для кого-то становятся внезапным открытием, да ещё и в таком богатом, по-настоящему театрализованном, антураже. Недаром это называют «главным модным событием петербургского лета».
Когда-то «Мирискуссники» задали новую эстетику своего времени, с почти фанатичной, сектанской преданностью идеалам. А дягилевские «Русские сезоны» и необыкновенный подбор привлечённых им художников до сих пор остаются феноменом, сплавившим в цельный и прекрасный мир декаданс и оптимизм, романтику и символизм модерна, фантазийность и страсть, скрупулёзность и спонтанность, яркую самобытность и отрешённость от нужд «низкой жизни». Это остаётся тем мерилом совершенства, которое неизбежно и строго поверяет поиски новых авторов. Сам парк с его строгой французской расчерченностью в несколько ярусов и ставшее уже традиционным пышное действо, разнесённое по разным его площадкам – всё это органично воспроизводит ту ауру дворцово-парковых развлечений, что практиковались не только при дворе Людовика XIV, но и в «родных пенатах».
Где же, как не в Екатерининском парке, проводить подобные эффектные шоу? Петербургские пригороды – это гармоничное сочетание человека, живой природы и искусства, представленного в самых разных формах, начиная, собственно, с садово-парковой проектной палитры. Совмещение масштабов искуственности и естества здесь создают совершенно особую среду, склоняющую как к созерцательной меланхолии, так и к легкомысленной игре. Само это место издавна служило и служит источником вдохновения для самых разных творцов: от поэтов до архитекторов, от живописцев до ювелиров. Пропитанное ощущением накопленного времени, отражающее в себе самые разные стили и вкусовые пристрастия, наполненное произведениями знаковых архитекторов, создававших облик Северной столицы и её пригородов, Царское село – одно из мест, которое как нельзя лучше подходит для события, иллюстрирующего Год театра, которым объявлен в России текущий 2019-й. Театрализованные дефиле здесь – это логичное продолжение садово-парковых традиций и, безусловно, оригинальная затея, сочетающая в себе отсылы к истории и, одновременно, образный язык современности.
А в недавнем времени здесь, в Екатерининском парке, в рамках «Ассоциаций» уже проходили показы таких коллекций, как «Война и мир», «Барокко» и «Игра в античность», «Англомания» и «Посольские дары: страны и стили», «Готика: новые смыслы» и «Власть красоты». Теперь же фэшн-режиссёр Сергей Луковский объединил разных авторов цельным ансамблем «Царской ложи». Вся условность театрального языка, как и его зрелищность, направлены тут на то, чтобы максимально точно представить публике идеи модельеров.
«Фрейлинский сад» с пылающими пионами и маками на клумбах – это сценическая площадка для Татьяны Парфёновой. Показ её коллекции стал потоком цитат из Чехова, начатый речитативом «Люди, львы, орлы и куропатки...». Броуновское перемешивание хореографических миниатюр явило зрителю череду костюмов с яркими паттернами, весёлым полосатым декором и свободным кроем блуз, туник, комбинезонов и платьев. Всё это пронизано оптимизмом и геометризованной поэзией лета. Узнаваемость матиссовского «Танца» – пламенные трико хорошо контрастировали с живой травой – одновременно вторгалась в элегию расслабленного дачного мира, разметав стаей революционных новшеств меланхолию героев чеховской России.
Великолепные кулисы и широкий подъём торжественной лестницы Камероновой галереи создавали необыкновенную сцену для представления работ Лилии Киселенко. Античной пантомимой здесь были разыграны эзоповы басни в пересказе Сумарокова (читал, в том числе и по-французски, и играл Данила Ведерников). Горизонтали лестничного марша, с разлитой по ним дырявой тенью дубовой кроны, вступали в музыкальный диалог со складками строгих и одновременно коварных своей переменчивостью чёрных туник. Их вертикальные рефрены иногда вдруг вспухали от ветра, рисуя новые силуэты. И эта скульптурность создавала параллельный тексту образный ряд.
Машинерия заводного театрика Яниса Чамалиди под жёсткий зов тяжёлого бита вывела на высокий помост холодных, лишённых эмоций «новых горожан», перечёркнутых геометрией поясов, лифов, ремней и портупей. Превалирующий чёрный цвет с вторжением больших пятен серебра, «химической» синевы и пасмурного золота, пластиковый блеск лиц с аскетичной мозаикой макияжа и осьминожистое шевеление пластиковых же завес вкупе с цикличной, тикающей хореографией «смены караула» давали ощущение персонажей, сошедших с киноэкрана нового «Метрополиса».
Попсовая декоративность работ Стаса Лопаткина хорошо оттенялась пышной барочностью павильона Эрмитаж, созданного для маскерадов и увеселений. Герцогиня Альба в солнечных очках, кринолины с «татушными» черепами (коллекция-то называется MEMENTO moda), цветочные орнаменты а ла «жостовский поднос», птички и сердечки, набранные вышивкой ручной работы, вполне кэрролловские фламинго и ярмарочные дерущиеся петухи – этот калейдоскоп образов под печальными ликами моделей с прочерченной по щеке «слезою» давал зрителям массу поводов задирать над головами смартфоны.
«Театр Чехова» у Леонида Алексеева был забран в портал из багетной рамы, что на фоне строгих боскетов, разбегающихся лучами по Нижнему саду, лишь усиливало привнесённую условность и наигрыш. Его персонажи также не смогли обойтись без «Чайки» (знак мхатовского занавеса был репродуцирован на спинах участников). «Живые картины», воспроизводящие ретро-фотографии и старинный загородный досуг, давали возможность зрителям рассмотреть нюансы авторских решений. В финале представления высоко над сценой в сторону Большого пруда пролетели две живые чайки, и это стало забавным переключением с условности на подлинность.
В итоге праздник оказался хорош и для модников, готовых «тусить», и для зрителей, охочих до новых впечатлений. Всё здесь было, что называется, при деле. И нарочитая наигранность, и кокетливая жеманность, и манерное эстетство, апеллирующее к думающему зрителю, и игра на уровне штампов, и поиск новой выразительности, и карнавальная образность, и жёсткая отстранённость миллениалов. Мне, человеку, далёкому от моды, как-то не пристало комментировать авторские затеи этих коллекций. Однако в качестве зеваки не могу не заметить, что многие симпатичные приёмы не нашли здесь, на мой вкус, должной проработки (что, впрочем, возможно, и не было достижимым в рамках предложенных обстоятельств). И простенькие принты по одежде, воспроизводящие «старые типы», не стали находками, оправданными кроем. И щедрый декор с многоцветьем «птичьего вольера» – при несомненных удачах – не сложился в нечто большее, чем поверхностное цитирование. Но то, что коллекции столь разнятся, стало особым и по-своему восхитительным качеством парада образов. Одновременно надо признать, что это было, безусловно, непростой работой для моделей. Настоящий марафон, в котором, несмотря на усталость, нельзя потерять харАктерности и ритма. Ведь этот день – на радость гулякам, но к испытанию участников шоу, – был нестерпимо солнечным. И пестрота парка играла тут рука об руку с разнообразием представлений, циклично повторявшихся в течение дня.
Однако, финальное шоу у Зеркальных прудов разочаровало многих. Увы, невольные сравнения с прошлыми праздниками были не в пользу нынешнего. И некоторая недосказанность гала-дефиле, и механическое совмещение разных коллекций сработали в минус. То, что по-штучно органично смотрелось в собственных разнесённых локациях (декорациях!), на общем помосте предстало будто выветренным, с неизбежными утратами образности и сценарных взаимосвязей. Осталось ощущение случайного микса, который лишил коллекции очарования авторской цельности, а, главное, контекстуальной подоплёки. Потеря была заметной, а драйв упущенным. Впрочем, едва ли это могло смазать общее впечатление от праздничного события. Ведь, повторю, это карнавальное разнообразие по-настоящему родно месту и окружению. Что для петербуржцев, что для «гостей города», в изобилии наводнивших аллеи Екатерининского парка, это стало и развлечением и знакомством с разными представлениями о моде: её парадоксальной актуальности, провокативной свободе, игривом шутовстве и технологической экспериментальности. С чем хочется поздравить не только себя, как зрителя, но и самих участников, для которых это стало очередным красивым выходом к широкой публике, которая так любит поиграть в ассоциации.
Текст: © Владимир Корольков.
Фото: © Александр Трофимов.