Формирование дизайнеров XXI века

Заседание «Круглого стола» «Формирование дизайнеров XXI Века»

Участники «Круглого стола» 

Мещанинов Андрей Андреевич, дизайнер, заслуженный деятель искусств России, сенатор Союза дизайнеров России, заведующий кафедрой дизайна Института телевидения и дизайна, Санкт-Петербург
Симуни Александр Борисович, дизайнер, заслуженный деятель искусств России, член Союза дизайнеров России, председатель секции критики и искусствоведения СПб отделения Союза художников России
Тимарцев Александр Викторович, директор Челябинского дизайн-центра, председатель Челябинского регионального отделения  Союза дизайнеров России
Алексеева Елена Владимировна, старший преподаватель кафедры дизайна Владивостокского государственного университета экономики и сервиса
Заборская Марина Григорьевна, профессор, доктор философии; ректор Института телевидения, бизнеса и дизайна, Санкт-Петербург
Крылова Людмила Николаевна, заведующая кафедрой дизайна Балтийского института экологии, политики и права (БИЭП), иностранных языков и межкультурного сотрудничества; заслуженный работник культуры; Санкт-Петербург
Ленцкая Светлана Владиславовна, один из основателей детского дизайн-центра Санкт-Петербургского городского Дворца творчества юных, педагог с многолетним стажем
Ляшенко Татьяна Васильевна, кандидат педагогических наук, доцент; декан факультета информационных технологий и медиа-дизайна Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств
Позднякова Ксения Григорьевна, кандидат искусствоведения, директор программы «Графический дизайн» факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета
Тимофеев Александр Васильевич, председатель правления Санкт-Петербургского Союза дизайнеров, руководитель дизайн-студии АКРА
Уралов Иван Григорьевич, директор «Института искусств» факультета «Филологии и искусств» Санкт-Петербургского государственного университета; заслуженный художник РФ, профессор

Ведущие:       

А.А. Мещанинов – дизайнер, заслуженный деятель искусств России, сенатор Союза дизайнеров России, заведующий кафедрой дизайна Института телевидения и дизайна
А.Б. Симуни – дизайнер, заслуженный деятель искусств России, член Союза Дизайнеров России, председатель секции критики и искусствоведения СП отделения Союза художников России

line.jpg

А.А.МЕЩАНИНОВ
Заседание должно начаться в 15 часов. К сожалению, не все участники ещё подъехали. Какое есть мнение по поводу начала нашего собрания?
(С мест: Будем разговаривать.) 

А.Б.СИМУНИ
Фактически «Круглый стол» начался. Всех поздравляю. На биеннале «Модулор» мы традиционно проводим «Круглый стол». Это составная часть экспозиции, которая позволяет профессионалам обменяться мнениями по поводу того, что их волнует, что существует, что носится в воздухе в нашей сфере на текущий момент. 
Прежде всего необходимо представить тех, кто здесь присутствует (оглашает список участников).
 
А.А.МЕЩАНИНОВ
И, наконец, Александр Борисович Симуни – известный петербургский искусствовед, заслуженный деятель искусств и педагог, который является бессменным сопредседателем наших «круглых столов».

А.Б.СИМУНИ
Соответственно, Андрей Андреевич Мещанинов – дизайнер, заслуженный деятель искусств России, сенатор Союза дизайнеров России, заведующий кафедрой дизайна Института телевидения и дизайна.  
Используя своё положение, хочу сказать, что я преподаю в лицее при Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии имени А.Л.Штиглица. Это такая «кузница» будущих кадров. И художественному классу при этом учебном заведении в этом году исполнилось 50 лет. 
Сейчас, я думаю, надо, ненаучно выражаясь, для «затравки», для того чтобы каждый из присутствующих решил, что он будет говорить, я предоставлю слово Андрею Андреевичу, который выскажет соображения, какая проблематика могла бы сегодня нами рассматриваться. Пожалуйста.
 
А.А.МЕЩАНИНОВ
В рамках данной темы может рассматриваться любая тематика. У меня есть частное пожелание, которое вы, может быть, поддержите: не поднимать вопросы, которые как бы мы не в силах изменить. Например, до сих пор идёт полемика в дизайнерских журналах и других изданиях, правильно ли, должны ли мы переходить на двухуровневую систему обучения. Хотя уже парламент утвердил этот закон, с января 2010 года он вступит в силу. И уже этот переход является необсуждаемым делом. Поэтому и нам скатываться на позиции – хорошо это или плохо – ни к чему. Это данность. 

Второе. Есть ещё вопросы, которые тоже очень трудны для восприятия в большой аудитории. Например, это проблема структуры новых образовательных стандартов. Теперь в стандартах не будет прописано, чему будут учить конкретно студентов, а уже прописаны некие квалификационные требования к будущим выпускникам. Это несколько изменяет вообще отношение педагогов к тому, что они сами должны формировать учебный план из тех или иных дисциплин в рамках этого стандарта. 
Я думаю, что это сложные материи, хотя они на многое влияют. Те, кто интересуется этим вопросом, должны посмотреть макет стандарта на сайте министерства, посмотреть те стандарты, которые уже «висят» на этом сайте, с тем, чтобы разобраться в этом вопросе. А в принципе самое главное, я думаю, что нам не следует сосредотачиваться на этих вопросах высшего специального образования, поскольку формирование дизайнера… (обрыв фразы) Вы помните, есть такая притча: разговор Спока с молодой мамой, которая принесла месячного младенца и спросила, когда можно начинать его воспитывать. И Спок ответил, что она уже опоздала на месяц.

Так вот дизайнеров надо воспитывать, наверное, начиная с детского сада, с того возраста, когда они начинают понимать и ощущать некие категории. Естественно, в школах – обычных и специальных, в таких чудесных заведениях, как Дворец творчества юных. Проблема гораздо шире, чем проблема профессионального образования. Главным образом, в профессиональном образовании возникают проблемы с дизайном только потому, что они не готовы к нему. Не готовы ни по возрасту, хотя бы потому, что у нас не как на Западе – 12 лет обучения. И проблемы средней школы давят на нас тяжёлым бременем. В общем, проблема комплексная, всеохватывающая и. конечно, нашими небольшими силами мы сейчас не рассмотрим всё это. Поэтому высказывайтесь о том, что вас больше всего волнует в проблеме подготовки дизайнеров.

Вот так, немного сумбурно охарактеризовав ситуацию, как я её понимаю, я думаю, что мы можем приступить непосредственно к обсуждению. Кто хочет начать наше обсуждение?

А.Б.СИМУНИ
Честно говоря, если бы здесь был Владимир Георгиевич Бандорин, может быть, ему надо было бы держать первому слово. Потому что наша академия имени Штиглица не просто является Alma mater для большинства присутствующих, но даже и другие учебные заведения, целиком и полностью подготавливающие дизайнеров, тоже укомплектованы в значительной степени выпускниками нашей академии. Поэтому, когда речь идёт о формировании дизайнеров XXI века, казалось бы, ему – декану факультета дизайна – первое слово. Но так как Валерия Георгиевича нет, может быть, целесообразно предоставить слово человеку, который совокупно причастен к тому, то мы видим, и он тоже, кстати говоря, питомец нашей академии, – председателю правления Санкт-Петербургского Союза дизайнеров Александру Васильевичу Тимофееву. Пожалуйста.

А.В.ТИМОФЕЕВ 
Спасибо. Но я не могу себя отнести к педагогическому корпусу. Я могу сказать в связи с тем положением, которое я сейчас занимаю (председатель правления Союза дизайнеров), какой уровень подготовки мне за последние два с половиной года удалось единомоментно увидеть на дипломных сессиях. Надо сказать, любопытное наблюдение, очень интересный опыт и довольно трудный марафон. Мне до сих пор непонятно: готовят по единой системе дизайнеров, а мы защищаем дипломные проекты два месяца – с середины апреля по 20-е числа июня. Я имею в виду вузы Петербурга. Невероятно тяжело, но результат очень интересный. 
Мы открыли как минимум одну кафедру. Я имею в виду наше дизайнерское сообщество. Кафедре уже 10 лет. Это Политехнический университет, кафедра «Автоматы». Но только недавно они начали выпускать дизайнеров. Поскольку это мой первый выпуск, кафедра стеснялась делать широкие публичные допуски до защиты. Я имею в виду, защита была не свободной, как сказать, не мог прийти каждый, кто желал. И удивительные результаты, очень серьёзная подготовка. Уровень выпускников вполне соответствует уровню кафедры промышленного дизайна академии имени Штиглица.

Мы в этом году в Союзе дизайнеров организовали координационный центр вузов, которые готовят профессию дизайнера. Естественно, по разным направлениям. Это связано с тем, что, взаимодействуя с правительством Санкт-Петербурга, с различными комитетами (а надо сказать, что это одна из наших приоритетных забот сегодняшнего дня; собственно говоря, Союзу и по уставу это положено), мы проводим сегодня большую работу с комитетами правительства Санкт-Петербурга по взаимодействию и по выработке социально важных заданий по проектам, которые важны для нашего мегаполиса. И на «Модулоре-2009» есть результаты нашей работы. Мы проводим единую практику по важнейшим дизайнерским задачам. То есть по таким задачам, которые могут решать только дизайнеры. И любопытные результаты.

В этом году в программе «Чистый город» принимали участие больше 120 студентов 12-ти кафедр шести вузов: это и графики, и промышленные дизайнеры, и «средовики». И опыт, который мы получаем, свидетельствует о том, что это правильное направление. Это направление позволяет кафедрам лучше узнать друг друга. Ребята 3-4-5-6-ых курсов вузов знакомятся друг с другом. Мы хотели привлечь и старшекурсников вузов, которые готовят административные службы, чиновников. Это Академия государственной службы при президенте Российской Федерации, которая готовит муниципальных служащих, руководителей регионов. Нам казалось, что участие этих студентов в этих проектах имело бы серьёзное воздействие на подготовку управленческих структур и дизайнеров в том числе. Дело в том, что ребята выпускающих вузов типа академии госслужбы, получая образование, ничего не знают про нашу специальность. И когда они становятся муниципальными руководителями или сотрудниками аппаратов, работая над любыми программами – городскими, социальными, они совершенно не ориентируются на нас. 

Интересно суждение одной студентки – выпускницы академии госслужбы факультета взаимодействия с общественными организациями. Она была очень удивлена, что графики академии Штиглица что-то могут делать в социальном плакате. Тема разговора у нас была про социальный плакат. Она была глубоко убеждена, что только они и журналисты большого университета занимаются креативом. А дизайнеры могут только художественно изобразить то, что они придумали.

Такие перекосы каким-то образом можно править. Совместные летние практики, совместное ведение таких межвузовских единых проектов позволяют многие вопросы откорректировать. В частности, в прошлом году у нас была тема «Молодёжный дом творчества». В двух словах.

Валентина Ивановна Матвиенко поддержала предложение, связанное с тем, что творческие мастерские, которых в городе числом около 2500, они имеют тенденцию сокращаться. А художников тысячи, архитекторов в Союзе архитекторов 800 человек, дизайнеров в Союзе дизайнеров 500 человек, а мастерских 2,5 тысячи. Конечно, когда кому-то исполняется 60 лет, то есть человек заслуженный, ему говорят: давай оформляй документы и можешь получить. Чего же ждать нашим молодым выпускникам. Сколько времени должно пройти, чтобы они могли рассчитывать на такие условия работы? Поэтому предложение было следующим: организовать молодёжный дом творчества. Их может быть несколько в городе, где могли бы предоставить выпускникам условия для того, чтобы они вели свои творческие и заказные работы в подобающих условиях. Причём эти дома могли рассмотреть весь социальный набор услуг. Там могли бы быть прачечные, детские сады, кафе, столовые. Там могли бы быть выставочное, театральное пространство, сценические площадки. Короче говоря, это должен быть гармоничный, правильно созданный молодёжный дом творчества. И Валентина Ивановна Матвиенко услышала, внимательно отнеслась к этому проекту. Всё было расписано по комитетам. И мы провели такую большую работу. Причём мы получили колоссальную энергетику, креатив со стороны молодёжи. Мы были потрясены: техническое задание было из 7 пунктов, а они придумали пунктов 20. Был создан и журнал, и арткафе, детский сад стал сразу же комбинатом по производству юных дизайнеров, и воспитатели проводили с ними соответствующие занятия. Таким образом, получилось, что эта идея оказалась поддержанной ещё и молодыми. 

И самое главное, правительство города планирует на перспективу развития и в 2010-2011 гг. мы переходим на уровень студенческих дипломов. Мы эту концепцию довели уже до полной визуализации и насыщения службами по этому проекту.

И когда эту работу мы закончили, многие студенты и преподаватели говорили, что это был очень интересный творческий процесс. Ведущие специалисты Петербурга руководили этим проектом и говорили  ещё о том, что как ребятам не хватало журналистов. Я имею в виду коллег-студенов. Не хватало экологов. Любопытно было то, что столкнулись разные школы, разные вузы. И во время подачи выяснилось, что каждая кафедра имеет свою систему подачи проектов – от просто распечатанных рулонов в 3,5 метра до уже отработанных систем, которые использовали накат, широкоформатную печать. И надо сказать, что уже этот год  прошёл очень дружно, концентрированно всё было.

Подача нашей работы была двойной. Одну сделали на Большой Конюшенной с презентацией правительству города и второй раз мы представили этот проект на «Молодёжной волне» в ЛенЭкспо. Представители правительства расчувствовались и увидели результат нашей работы в позитивном ключе. Результат был такой положительный, что было принято решение по этому поводу: собрав межвузовский координационный совет, сделать выездное заседание правительства Санкт-Петербурга по результатам этой работы. Это я говорю к тому, что двухлетняя работа с правительством города, с комитетами была услышана, и мы переходим к следующей стадии наших взаимоотношений.

Полагаю, что те вопросы, которые мы готовим сейчас к этому совещанию,  позволят нам, во-первых, развернуть вузы, развернуть тематику дипломных работ, курсовых работ в сторону Петербурга. Во-вторых, мы сумеем привлечь внимание и к учебным процессам, к студентам, к социальному положению. И самое главное, вопросы, которые интересуют Союз дизайнеров, связаны с молодёжью, с распределением, с их будущей жизнью. Мы должны эти вопросы грамотно ежегодно мониторить и понимать, чем интересуется молодёжь.

Последнее. Стало хорошим тоном, когда кафедралы рассказывают о том, что их выпускники работают за рубежом на таких-то предприятиях, и так замечательно устроились, так востребованы, и наша школа настолько хороша, что ребята работают на ведущих должностях в проектных зарубежных организациях. Вот мне кажется, что эта практика, конечно, хороша, но сегодняшняя ситуация и задачи, которые надо решать в родном отечестве, должны развернуть на 180 градусов эти результаты сегодняшнего дня, и мы должны больше заниматься своими проблемами. Спасибо.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Здесь затронуты три важные темы. Одна тема: нельзя сформировать дизайнера в России, если он работает, допустим, во Франции. Перед этим была очень интересная и важная тема затронута: чтобы по нормальному учить дизайнеров, надо их учить междисциплинарно, в сложных коллективах ещё в студенческое время, чтобы они приобретали опыт практический в социально значимых проектах. И то, что Союз проводит эту работу, – честь ему и хвала.

И третья тема, которая, может быть, и не звучала, но краем её задел Александр Тимофеев. Дело в том, что нельзя учить дизайнеров в отрыве от общества. У нас практически во всех технических и гуманитарных вузах отсутствует курс основ дизайна или каких-то первоначальных сведений о дизайне, для того чтобы люди, которые будут сталкиваться в своей профессиональной жизни с дизайнерами, могли бы с ними разговаривать на одном языке и понимать требования дизайна, предъявляемые в той или иной ситуации. По-моему, одной из важнейших задач и нашего правительства, и министерства, и вообще нашего сообщества является возрождение единой системы базовых знаний дизайна для технических и гуманитарных вузов. Без этого ничего дальше не пойдёт.

Теперь я, во-первых, хотел бы просить всех высказываться более или менее сжато, потому что мы 45 минут ждали этого момента, а в 5 часов наступает другое мероприятие. Вторая просьба: если есть желающие выступить, пожалуйста.

И.Г.УРАЛОВ 
Коллеги! У меня область творчества немного другая. Поэтому если я скажу что-то не так, вы меня поправьте. 

У меня такие отрывочные мысли, не столь связанные, не столь системные, может быть. Я не готовился к выступлению. Мы находимся сейчас в зале, где, на мой взгляд, не присутствует дизайн. Здесь присутствуют другие виды искусства, и мы сидим около красивых штуковин, которые напоминают мне больше всего невоплотившуюся мечту Доминика Прево (?): вторая сцена Мариинского театра, которую сделать не смогли. 

Я воспринимаю это в большей степени как, как бы, парадоксальную и такую назидательную архитектуру, а вокруг висят произведения декоративно-прикладного искусства и, может быть, монументального в какой-то степени искусства. Наверное, это тоже относится к области дизайна, но по большому счёту это относится к области декоративно-прикладного искусства, хотя относится к понятию, что, например, всё это может объединить творческий Союз дизайнеров, Союз художников т.д.

Вчера в город прибыл поезд Сапсан. Я понял, что мы ничего подобного сделать не можем. Вот что огорчительно. Всё это вместе приводит к таки характерным размышлениям об особенностях, традиционных особенностях нашего дизайна, и в новый период в большей степени, чем в советское время. Всё-таки в советское время были какие-то мечты и надежды, были в большей или меньшей степени системные решения со стороны государства, и властей, и общества в частности. Мы сейчас, мне кажется, находимся в ситуации, когда у дизайна нет базы. С одной стороны, он востребован только на словах. Дизайнеры поправят и скажут, что масса заказов есть. Но это касается, может быть, графического дизайна. Но мне кажется, мы, во-первых, не можем толком воплотить проекты, потому что технологическая база у нас недоступная и недостаточная для того, чтобы самые лучшие идеи дизайнеров были воплощены на соответствующем уровне. Это первое, что беспокоит и не вселяет надежд лично у меня. К сожалению.

Два дня назад я был в Праге, чудный город. Ездит потрясающий трамвай, изгибающийся, как червяк, совершенно дивного качества. И я понял, что те восторги, которые охватывали меня, когда я на Лиговском проспекте видел наш новый трамвай – надо же, какие мы, то я понял, какой я наивный человек. Понимаете? А когда вокруг громыхающие куски железа, ну, просто делается грустно. Наверняка мы, как всегда, можем создать прекрасные произведения искусства, они здесь есть. Мы можем нарисовать и спроектировать, но дизайна нет, когда его физически нет, когда он есть только на бумаге. Это наша традиция. 

Прихожу к человеку, которому нужно прилично есть, и он занимается какими-то удивительными вещами, зарабатывая себе на хлеб какими-то сувенирами – весёлыми такими штуковинами. А на стенах у него висят всякие трактора, сделанные ещё в те времена, кода работали соответствующие институты и т.д. И он говорит, что и тогда это было не очень востребовано. А сейчас вообще никому не нужно. А висит, как светлая память его молодости. Грустно это слышать. Не буду называть имя.

И это расстраивает. Да, мы учим в вузах ребят, говорим, что всё у них впереди. При этом у нас у самих уже не впереди. А у многих уже и позади, и мало, что меняется на этой земле и этом свете.

Два года назад Санжаров и Бандорин, которые, к сожалению, отсутствуют, и я неоднократно бывали в Москве. И связь осуществлял СПбГУ. Мы в министерстве думали, и потом присоединился к этому наш коллега Тимофеев – вот такая была компания людей, которая мечтала, что свершится большая государственная идея и будут созданы в стране три центра развития дизайна, один из которых должен был быть создан в Екатеринбурге. И, кажется, по формальным признакам он был создан. Второй должен был быть в Москве и заниматься Центральной Россией. И проблемами Северо-запада должен был заниматься центр в Санкт-Петербурге. Предполагалось, что базой для такого центра станет Санкт-Петербургский государственный университет (как территория нейтральная), который объединит всех остальных, не имея прямого личного интереса. Это можно было бы сделать так или иначе. И на это собирались выделить деньги. Потом всё это перешло в разряд, так сказать, более точных проработок темы «бизнес-инкубаторов» для молодёжи, где нужно было создать замечательные условия с такими, знаете, ателье в различных областях дизайна, машинотракторные станции, чтобы пользоваться техникой индивидуально и сообща. При этом можно было как бы обеспечить молодёжь и юридической поддержкой и сопровождением в области организационной, включая бухгалтерию. То есть создать порядка 30 бизнес-инкубаторов малых предприятий, где можно было бы получать государственную поддержку в течение двух-трёх лет. Такой, скажем, промежуточный старт для молодёжи. Человек приходит из вуза, вращается в кругу себе подобных, ему помогают с заказами и дальше он потихоньку становится взрослым предпринимателем-дизайнером и выходит в свободный мир.

Ничего этого не случилось. Догадываюсь, что можно всё списать на экономический кризис. Но на него можно многое списать. В частности, идея бизнес-инкубаторов – это, извините, просто накрылось. А Центр развития дизайна, который предполагал и музей дизайна, и выставочные площадки, связи и представительства зарубежных фирм, чтобы у нас была живая связь, а не теоретическая, – всё это оказались слова. А это был, поверьте, почти самый высокий уровень. И всё это вместе, вместе с прибытием поезда Сапсан, меня не вдохновляет. 

А.А.МЕЩАНИНОВ
Кстати, я замечу, что это касается только промышленного дизайна. Есть области дизайна в России, которые сейчас бурно развиваются и профессионально. Это дизайн среды, дизайн интерьера, графический дизайн, и тут нам не на что жаловаться. 

И.Г.УРАЛОВ 
Готов полемизировать насчёт дизайна среды. Возможно, он в России и развивается. Вопрос – как? Как развивается в Петербурге, это довольно заметно. Мы можем либо, так сказать, традицию эксплуатировать с бóльшим или меньшим успехом. Но как только мы начинаем создавать что-то действительно новое, то оказывается – ни город не готов, ни мы. Это не наша вина. Это наша беда. Понимаете, в чём дело. Ведь вот когда-то африканский абориген, увидев космонавта, вырезал в тыкве дырочки и, наверное, думал, что это шлем. Ну смешно за «хайтек» выдавать продукцию такого низкого качества.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Я виноват, что я возобновил полемику, хотя Вы уже исчерпали своё выступление.
(И.Г.Уралов: Да, извините.)

А.Б.СИМУНИ
Спасибо, Иван Григорьевич. Нотка грустноватая, да. 

Я вспоминаю, в 70-е годы в Ленинграде была выставка финского художника, который выставлял дверные ручки. И мы туда шли, думая, ну что такое дверные ручки. Но это было нечто – это была скульптура. И мы думали, почему же у нас ручки похожи на таковые в курятниках, а там этот прозаичный предмет такая сказка. И тогда в дизайнерской среде, в общем, все понимали, но не высказывали вслух, что наша экономическая система гнилая, она не позволяет осуществить замечательные проекты, потому что нет конкуренции, стимула и т.д. Но сейчас нет социалистической системы вроде бы, у нас рыночная система, но мы говорим всё то же самое. И теперь уже остается задуматься: ну а сейчас-то почему? Тем не менее мы живём в этих условиях. Мы не можем переделать время, не можем переделать промышленность. У нас всё-таки своя сфера, в которой мы должны максимально что-то делать.

И сейчас я бы хотел предоставить слово человеку, который руководит сравнительно молодой Петербургской дизайн-школой и послушать, как они мыслят в сегодняшних условиях. Я имею в виду Марину Григорьевну Заборскую. Пожалуйста.

М.Г.ЗАБОРСКАЯ
На самом деле дизайн-школой у нас руководит Андрей Андреевич Мещанинов. Я руковожу институтом.

Я хочу предложить Ивану Григорьевичу не сетовать, как было и как есть, а поговорить на тему нашего разговора: что делать со стандартами. Андрей Андреевич хорошо это сформулировал. Есть номенклатурные показатели, которые, к сожалению, пока у нас есть понятие «государственный диплом», нам это обсуждать не надо. Как сказал один налоговый инспектор, когда я ему объясняла, что я заплачу подоходный налог, но чуть позже, он сказал: «Не можешь платить налоги, не занимайся бизнесом».

В этом смысле я хочу обратить внимание на то, что делается – это понятно, а вот что изменилось? Что такое дизайн XXI века в контексте нашей культурной среды, наших вкусовых пристрастий; что так наши дети, которые поступают в институт или не поступают, потому что не могут сдать литературу как единый государственный экзамен. 

Дизайнер, я вам профессионально говорю как один из немногих специалистов в области философии образования в мире, дизайнер сдать ЕГЭ по литературе в массовом порядке не может. У него голова устроена по-другому, у него работают другие ассоциативные вещи. Высокий балл по литературе могут получить сто человек, но не все, кто потенциально может стать дизайнером. А мне кажется, что дизайнер без выбора, без конкуренции…(не договорила). 

Александр Борисович, когда представлял название нашего института, забыл сказать слово «бизнес». А мне кажется, все эти акценты надо расставить именно с точки зрения бизнеса. Потому что и промышленная база, и идеология, и заказы со всеми, понятными нам чёрными, белыми, синими и зелёными счетами. Я думаю, взрослой аудитории это понятно, а студент это поймёт, когда начнёт получать государственные заказы. Поэтому то, что мы можем сделать, то, из чего мы можем выйти, то, что, мне кажется, Союз дизайнеров должен был бы сделать уже, извините, что так категорично говорю. Я сейчас здесь не вижу журналистов.

(А.А.Мещанинов: У них была отдельная конференция.)

Отдельно, конечно, очень мало; непонятно, в какой газете. Я проведу собеседование на факультете журналистики и поручу студентам провести журналистское расследование, какие средства массовой информации в Санкт-Петербурге сумели обратить внимание на такое судьбоносное, итоговое, идеологическое, не знаю, какое ещё слово употребить, событие, как «Модулор». 

И эстетическое воспитание, которое мы понимаем так: у меня есть ребёнок, который хочет рисовать, а заодно заниматься дизайном. И эстетическое воспитание, которое происходит в нашей культурной среде Санкт-Петербурга, оно работает в обратную сторону. Наши витрины, наши помойки. Я просто хочу, поскольку у нас такая большая структура – с ясельной группы мы берём детей, у нас целый образовательный комплекс, есть частный детский сад, один из лучших в городе; частная школа, которая в этом году выиграла этот миллион знаменитый (этот инновационный проект); и наш институт, который учит до аспирантуры включительно. В этом смысле я  могу сказать, что когда вы придёте на детскую площадку и увидите там продукцию фирмы «КСИЛ» (она единственная, кто имеет госзаказ, выигрывает все тендеры), то, мне кажется, мы сейчас должны пойти пить чай-кофе и закрыть эту дискуссию. Потому что ребёнок, который катается на этих горках, эстетически готов к безвкусице, к непорядку, к эстетической несообразности.

Я предлагаю, во-первых, обсудить эту тему шире. Мы готовы предоставить наши научные силы для организации такой дискуссии с привлечением больших городов, «городов-миллионников». Это очень важно. И, во-вторых, может быть, обратить внимание нашего руководства города на эту эстетическую среду? Я как бывший комсомолец верю в задор и пробиваемость. И начинать, конечно, надо с того, чтобы здесь стояли средства массовой информации, даже проплаченные. Все вузы, в которых есть дизайн, очень богатые вузы, достаточные для того, чтобы не только заплатить 30 тысяч за участие в «Модулоре», но и собрать деньги и вызвать сюда средства массовой информации. Потому что у нас сейчас все новости проплаченные. А уж такую новость, как «Модулор», тем более. Спасибо.

А.Б.СИМУНИ
Спасибо, Марина Григорьевна. Пожалуйста, Людмила Николаевна.

Л.Н.КРЫЛОВА 
Возникло желание вступить в беседу. Мне показалось, что тема нашего «круглого стола» – образование. А тема, которая сейчас поднимается, скорее, относится всё-таки к реализации образовательного продукта. И тут, мне кажется, возникло некоторое противоречие.

Мною глубокоуважаемый Иван Григорьевич акцентирован на каком-то негативе – востребованности сегодня, отношении к дизайну. Но с другой стороны, давайте посмотрим, сколько сегодня школ возникло всякого рода, начиная с детского сада: школы, кафедры, институты, где не профильной является специальность дизайна. Тем не менее есть спрос и есть предложение. И мы не должны от этого уходить в сторону. Это говорит о том, что дизайн – профессия востребованная. Какой уровень дизайна, какие дизайнеры выходят на рынок – это уже другой вопрос, это вопрос образовательной программы. 

Вы совершенно правы, Марина Григорьевна, по поводу того, что действительно, Иван Григорьевич говорит, что раньше было плохо и сегодня плохо. Но и раньше не было журналистов там, где говорили о дизайне, и сегодня их нет. И вот, на мой взгляд, работа, которую проводит сегодня Союз дизайнеров, безусловно, очень важна и интересна. Это взаимодействие общественной организации с учебными государственными и негосударственными заведениями, где преподаётся дизайн. И всё-таки, когда Александр Васильевич Тимофеев действительно огромную работу проводит в различных направлениях – пропаганды дизайна, презентации дизайна и т.д., но всё-таки я бы термин «наши работы», то есть работы Союза дизайнеров в программах «Чистый город» и в прошлогодних программах, всё-таки бы сказала «совместные работы» с учебными заведениями. Если бы не было студентов, подготовленных этими вузами, в частности «Мухинской» академией, ГАСУ, Технологии и дизайна и другими, то не было бы предмета разговора. Вы согласны со мной? Это именно талант студентов, их умение выполнить ту или иную программу, и дал результат. Поэтому, конечно, это совместная работа. И во главу угла я всё-таки ставлю образование, обучение дизайнера, подготовку.
Великолепная, на мой взгляд, в этом году выставка и очень значительная. Это результат всё-таки подготовки специалистов-дизайнеров, и говорит о том, что у нас великолепные педагоги, школы и, конечно, мне кажется, приоритет первоначально в образовании. Почему эта тема образования сегодня не поднимается, а только проблема поднимается по поводу отношения к дизайну, там, со стороны правительства?

Вы знаете, да, я знакома с правительственной программой. Она, по-моему, априори была «мёртворождённое дитя». Достаточно было её почитать и проследить график выполнения тех или иных пунктов. И можно было уверенно сказать, что всё, на этом работа правительственного плана закончена. Составили план и забыли. Но тем не менее, всё-таки за рубежом, на мой взгляд, правительства не организуют какие-то, как Вы сказали, инкубаторы. Там этим занимаются другие люди. И это, скорее, всё-таки коммерческая направленность. Это совсем другая область. Заканчивая своё выступление, всё-таки мне хочется говорить об образовании. Сегодня в этом есть проблемы.

(А.А.Мещанинов: Вот и скажите.)

Не хочется отнимать время. Но проблема между прочим в том, что сегодня, с одной стороны, востребованность огромная в профессии. Владимир Борисович сказал, что в этом году у него 40 бакалавров и 20 магистрантов. В нашем вузе у нас только на …(слово неразборчиво) 32 дипломника, на интерьере – 15, на графике – 15. Вы подумайте, какое количество мы выпускаем на этот рынок. И, конечно, не все требованы. И, с одной стороны, это замечательно, но, с другой – количество не переходит в качество. В этом, конечно, проблема и образовательного стандарта. Но сейчас слишком долго говорить об этом. Я знаю, Андрей Андреевич занимался тем, что Вы предлагали какие-то варианты внесения изменений. Но, к сожалению, Вас не услышали.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Кто вообще видел новые стандарты по дизайну, поднимите руки. Вообще, когда он появился на сайте, я начал спрашивать у людей. И 90% отвечали, что они понятия не имеют, что за стандарт. Потому что министерство хитро сделало – вывесило стандарт на две недели, не оповестив ни один вуз.  

Л.Н.КРЫЛОВА
И ещё одна проблема, простите Андрей Андреевич. Проблема, конечно, в новом стандарте, когда разделена наша профессия на две категории – бакалавр и магистр. И тут-то начинаются самые большие проблемы. 

(А.А.Мещанинов: Проблема нашего перехода на эту систему и проблемы самой двухуровневой системы.)

Мне кажется, это предмет дискуссии.

(А.А.Мещанинов: А для чего мы собрались?)

У нас нет столько времени. Понимаете, это всех волнует. Недавно мы с Санжаровым обсуждали, как они выходят из положения, как мы должны выйти из положения. Четыре года нет направлений в дизайне. Только дизайнер. Конечно, это отличается от сегодняшней системы. Но, может быть, стандарт переработают.

М.Г.ЗАБОРСКАЯ

Наиболее продвинутые студенты пойдут в магистратуру, как это делается во всём мире. 

А.Б.СИМУНИ
Дорогие друзья! Хотелось бы услышать и Владивосток, и Челябинск. Если есть желающие, пожалуйста. А сейчас хотелось бы дать слово человеку, который связан с образованием. Предоставляем слово Ксении Григорьевне Поздняковой из Санкт-Петербургского государственного университета. Пожалуйста.

К.Г.ПОЗДНЯКОВА
Я бы хотела продолжить тему образования и сказать несколько слов о проблемах, о том, как в университете это происходит. И внести, может быть, к нашему дизайнерскому образовательному сообществу какие-то предложения для обсуждения.

Университет уже с 2003 года работает по системе двухуровневого образования. И преподавательский, педагогический коллектив высказывал некоторые сомнения по этому поводу. Мы находимся до сих пор в поиске, в разработке новых методик, в поиске пути, по которому мы будем идти в подготовке дизайнеров-графиков. Пройдя этот путь, выпустив первых бакалавров, лучшие из которых продолжили обучение в магистратуре, мы пришли к выводу, что, во-первых, переход к двухуровневой системе трагедией для дизайн-образования не является. Что уже позитивный вывод. 

Также мы, поскольку университет в новом статусе теперь находится, наше руководство поручило всем факультетам работы по всем направлениям по разработке стандартов Санкт-Петербургского университета. Мы и эту работу попытались проделать. Начали её, опираясь на стандарты второго поколения. Потом, когда вышел стандарт по дизайну третьего поколения, мы опять вернулись к этой работе. Какой-то проект стандарта мы попытались составить. Я уверена, что эта работа будет продолжена. Это сложно, но в принципе мы восприняли это, как возможность внести свои предложения и попытаться усовершенствовать подготовку дизайнеров. Я думаю, что эта работа должна быть системной. Опыт накапливается. Мы пытаемся учитывать опыт и старших коллег, и зарубежных вузов. И это делать, наверное, нужно, поскольку старые стандарты были несовершенны. То есть это не проблема, на мой взгляд, это рабочие моменты в новой ситуации образования, то есть как и чему мы будем учить дизайнеров.

А вот что, на наш взгляд, является проблемой, это, конечно, те ужасные условия, в которые были в этом году поставлены все вузы, и творческие вузы в частности. Марина Григорьевна об этом уже говорила. Это очень отрицательно сказалось на приёме и в результате на выбор. Многие дети, которые могли бы поступить на художественную специальность, не попали туда из-за этих низких показателей по ЕГЭ. Это касается не только дизайнеров. Это касается всех художников, всей сферы культуры и искусства. Лично у меня и моих коллег сформировалось мнение, что при разработке Министерством образования сфера культуры и искусства находится вне интересов, за рамками всех разработок. Потому что специфика художественного образования при разработке правил поступления не учитывается.       

 А.А.МЕЩАНИНОВ
Извините, я немножко перебью. Дело в том, что в этом-то и проблема, что делаем унифицированную систему без учёта отрасли, на которую она рассчитана. То есть мы подвёрстаны вместе с физиками или, там, химиками к единым требованиям образования. Хотя искусство и культура, в частности дизайн, они, конечно, обладают такой спецификой, которая не позволяет их унифицировать. И в этом основная проблема.
 
К.Г.ПОЗДНЯКОВА    
Да. И вот что с этим делать, наверное, тут должны быть более активными заинтересованные лица, то есть представители этих специальностей в вузах. И, наверное, профессиональный союз должен нас поддерживать. В университете, когда шла работа по набору в прошлом году, мы давали свои предложения по замене. И в результате, слава Богу, нам что-то удалось сделать. То есть так же, как в других вузах, творческий конкурс проходит в три этапа.
 
А.А.МЕЩАНИНОВ
А вы тоже вынуждены придерживаться этих стандартов?
 
К.Г.ПОЗДНЯКОВА
Пока да. Мы сначала сделали всю работу, как нам хотелось. Потом её пришлось откорректировать и загнать в хоть и новые, но рамки. Поэтому свобода творчества в результате несколько ограничилась.

И первая проблема, с которой мы сталкиваемся, это на уровне поступления. И вторая, очень важная – мотивация студентов на уровне обучения. В чём она выражается? У нас правительство и, там, частные фонды, академическое сообщество, его студенческую часть поддерживают. Но опять же не учитывается специфика направления культуры и искусств. В чём это выражается? Например, условия получения президентских стипендий не учитывают специфику этих направлений. И для того чтобы студент мог получить президентскую стипендию (очень многие студенты являются стипендиатами и этой стипендии, и Потанинской стипендии т.д.). Но при выборе лауреатов учитываются только их научные печатные труды, то есть участие в профессиональных художественных выставках не входит в эту категорию. Я это знаю, потому что мои студенты пытались атаковать эту стипендию. Но только публикации. Дизайнер тоже может опубликовать  свой реферат или статью по истории искусств, но это не основной вид его деятельности. Поэтому опять же это не учитывается и, наверное, нужна какая-то система адаптации.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Извините, поскольку я мало знаком именно с вашей университетский системой, то вопрос: а у Вас показатели деятельности кафедры и института, вот эта пресловутая научно-исследовательская работа, она существует как показатель, который всех давит? И вместо творческой работы мы должны отчитываться.

К.Г.ПОЗДНЯКОВА
Мы отчитываемся и своей творческой работой. В свои показатели мы – кафедра – включаем выставочную деятельность. Но для студентов именно эта выставочная деятельность никак не учитывается.
Здесь, наверное, вопрос уже к коллегам, к Союзу дизайнеров. Наверное, тут требуются какие-то общие усилия, и требуется вообще соединение интересов двух министерств – культуры и образования. Может быть, вначале нужны наши коллективные письма, подкреплённые поддержкой Союза дизайнеров. Я не знаю, как обстоит ситуация в других вузах, как они справляются с этими проблемами.

(А.А.Мещанинов: Никак не справляются.)

Но если вузы поодиночке будут пробивать эти проблемы, это будет сложнее, чем через объединение как раз с Союзом дизайнеров. Может быть, через совет вузов эти проблемы можно попытаться решить.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Спасибо. Два вуза смогли выпутаться из тенет этого поля – этой жёсткой государственной политики в области стандартизации. И в очень хорошем положении оказалась Татьяна Васильевна Ляшенко, у которой Стандарт вначале допускал возможность создания своих преимуществ, и это дало вам большие конкурентные преимущества.
 
Т.В.ЛЯШЕНКО
Позвольте уточнить. (Говорит очень тихо. Плохо слышно) 

Мы сами вышли на Министерство образования и предложили в прикладной информатике сделать область применения дизайна. Два творческих коллектива – Технологии и дизайна и мы – прикладная информатика в дизайне. Мы играем на очень узком сегменте медиа-дизайн. Но мы играем очень активно: у нас открыта аспирантура 052505.

Что я могу сказать. Все знаю про ЕГЭ. Большой университет должен представить по всем специальностям своё видение. Всех уравняли. Но мне кажется, что есть такая черта человека, что всё время ищут загадку нашей страны, нашей территории, в чём она. А я всегда думаю, то мы всегда параллельны государству и его законам. Поэтому меня бакалавриат и магистратура полностью устраивают. Чем больше свободы, тем лучше. Значит, будут авторские курсы, будет очень много практики. 
Нам дали вдруг 12 бюджетных мест. Для нас это фантастика. 

А что касается, можно ли на них влиять, – можно. Я действительно обивала кабинеты, начала с Министерства культуры, а потом и Министерство образования. И прикладная информатика дизайна появилась. Если от университетов, которые реализуют образовательные программы по дизайну, идут письма с просьбой рассмотреть вопрос поступления по творческим экзаменам, это можно. Так что я хочу Ксению Григорьевну поддержать. 

А вы не грустите. Посмотрите, что сделали наши аспиранты. Наша экспозиция на втором этаже. 

Александр Борисович,  обязуюсь любые письма в высокие инстанции писать и представить проект такого письма, если коллеги поддержат. Вот удивительная вещь, Университет культуры и искусств – государственный вуз, но появилась прикладная информатика, дизайн, менеджмент, экономика. Поэтому всё можно. Я верю, что фотонами можно управлять. 

А.Б.СИМУНИ
Спасибо, Татьяна Васильевна. Если наш «круглый стол» получит такое практическое направление, это будет удачно. Я как раз хотел дать слово Тимарцеву Александру Викторовичу. Пожалуйста.

А.В.ТИМАРЦЕВ  
После такого выступления настроение поднялось. Наверное, Вы архитектор? 

(С мест: Да.)

Мы коллеги. О чём хотелось бы сказать. Попал я как бы на совершенно неожиданную тусовку – академическую. Многое, о чём вы говорите, для меня, с одной стороны, всё знакомо и близко. С другой стороны, я всё-таки практик. Меня всегда волнует вопрос, что такое дизайнер. Такой риторический, но на самом деле, на практике случается так, что к нам приходят больше художники, чем люди, которые работают в проектной культуре, то есть использоваться должно проектирование. То есть, вот архитекторов учат так. К сожалению, во многих вузах и других учебных заведениях, которые готовят специалистов для дизайна, совершенно мало уделяется внимания именно методике проектирования. Моему коллеге, как главному художнику, это всё знакомо, потому что он занимался в основном городской средой Петербурга. Могу просто сказать, что мы все – южноуральцы – любим Санкт-Петербург, поверьте. Даже больше, чем Москву. Более того, в нашу среду постоянно как бы внедряются элементы классической части вашего города в виде рекламных тумб, фонарей, скамеек и прочих элементов городского дизайна. Хотя, может быть, это больше вещи декоративного характера, имеют определённый смысл. Но то, что мы практики, получая, скажем, выпускников и питерских, и московских, и наших челябинских вузов, зачастую немногие соответствуют тому, для чего они нам нужны. Мы получаем конкретные заказы, конкретную работу. Мы должны запроектировать некие вещи, будем так говорить, предметы, изделия, тиражируемые для каждой конкретной среды – реконструкция исторической части, объект новостройки и т.д. А даже чертить не умеют, не знают технологических вопросов, материалов, что к чему как крепится. Прекрасные художественные креативные мысли, но которые трудно воплотить. Тем более в России.

Кто-то из коллег сказал, что в России дизайна нет. Пессимистическая такая точка зрения. Но зато в Росси очень много дизайнеров. У меня пожелание к педагогам, чтобы всё-таки эти дизайнеры действительно были дизайнерами, дизайнерами-проектировщиками среды, изделий, хорошего настроения и умения соответствовать  сегодняшней ситуации, умели общаться с бизнесом, с чиновниками, что немаловажно. Дизайнеров много, мы все друг другу понимаем. Но ещё одно пожелание, чтобы каким-то образом заставить всех остальных стать участниками этого процесса, хотя бы начать мыслить как дизайнеры. Я имею в виду и чиновников, и бизнесменов розовощёких, и т.д. Всех тех, кто является нашими клиентами. Спасибо. 

Л.Н.КРЫЛОВА 
Андрей Андреевич, Вы говорили о проблемах, но проблема действительно в подготовке уровня знаний. Конечно, она решаема, безусловно. Но причины этой проблем в том же стандарте и учебном плане. Примерный учебный план, который рассылали месяц назад, не предусматривает нужного количества часов для этой дисциплины. Мы с этим просто бьёмся. То есть на инженерно-технологическое обучение дизайна выделяется один семестр, может быть, два. На конструирование – просто слёзы. На одном курсе один семестр и через курс ещё один семестр. 
Конечно, мы работаем по учебному плану, и мы обязаны подчиняться структуре этого плана. И в этом большая проблема. 

Я всю жизнь преклоняюсь перед архитектурными вузами. Конечно, архитектурный вуз, строительный, наш ГАСУ даёт фундаментальную подготовку. Даже моя коллега, она архитектор, она пришла на свой объект и что-то объясняет строителям. И он говорит, что неужели здесь уже побывали дизайнеры? То есть с каким-то страхом, что что-то уже, значит, сделали не то. 
То есть это действительно говорит о том, что, к сожалению, этот уровень я лично признаю недостаточным, чтобы конкурировать с архитекторами. 

А.А.МЕЩАНИНОВ
А с уровнем мирового дизайна можно конкурировать? То есть я так вопрос сформулирую: если у нас так хорошо с образованием, почему у них так хорошо с дизайном?

Л.Н.КРЫЛОВА
А у нас, Вы считаете, хорошо с образованием? Я думаю, что нет. В своё время, очень давно мы побывали в Финляндии группой почти со всех республик. Мы были в Хельсинском вузе, аналогичном нашему «Мухинскому». И, проходя по коридорам, видели их работы по рисунку. Они значительно уступают по рисунку нашим студентам, но дизайнеры они замечательные.
 
А.А.МЕЩАНИНОВ
Я вопрос полемический задал, потому что в литературе и на сайтах – везде звучит нотка какая: мы великолепных дизайнеров готовим, мы так здорово их готовим, просто там какой-то сбой с использованием дизайнеров. 

И то, что Вы, так же как и я, не согласны с этой точкой зрения, что мы готовим, конечно, далеко не по-европейски. По-европейски, может быть, для нужд России ещё не надо, но тем не менее основная проблема дизайна, которую я вижу в 21 веке – это улучшение качества подготовки дизайнеров, которые очень сильно уступают. Мы до сих пор готовим ремесленников, людей, которые хорошо красят планшеты, но гораздо меньше уделяем внимания формированию дизайнерской мысли, дизайнерской методологии и методике проектирования, инсайту как творческому процессу. 

Л.Н.КРЫЛОВА 
Мы недавно обсуждали с коллегами на открытии, что наши вузы, наши кафедры стремятся брать глобальные темы для разработок, особенно для дипломов, что трудно поверить, что студент может разобраться. Не исключая нашего вуза, мы берём просто глобальнейшие темы.
А я вспоминаю посещение одного города в Германии, где был фестиваль дизайна. И была выставка работ студентов университета дизайна. Вот был представлен стул, целая выставка, экспозиция стульев. Это работа целого курса. То есть досконально изучена был конструкция, формообразование. Изготовлен макет в мастерских. Готовый стул стоял. Год работы над этим объектом.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Всем рекомендую прочитать статью Сергея Михайлова на эту тему, который пишет как раз об этом вопросе. 
(Е.В.Алексеева: Можно я тогда вступлю в дискуссию?)

А.Б.СИМУНИ
Перед Вашим выступлением я хочу сказать по поводу Владивостока, где мне довелось побывать. Это совершенно прекрасный город, Андрей Андреевич подтвердит. Там один рельеф на океане чего стоит. И вот мне думается, что как раз в таких замечательных условиях готовить творческого человека как бы легче. 
Потому что сегодня в Петербурге происходит что? Мастерские художникам, в том числе и дизайнерам, давали в центре города, на каких-то мансардах и т.д. И по мере того, как город развивается, приходят инвесторы и проч., эти мастерские не компенсируются. Художники их теряют или переселяются на окраины, где эта вся среда новостроечная в нашем случае не очень хорошая. Она создаёт ауру для формирования творчества не больно хорошую. А в центр приходят либо офисы, либо очень богатые люди. Это очень тревожная и грустная тенденция. 
И вот пейзажное окружение, рукотворное окружение, которое, надеюсь, и сейчас есть во Владивостоке (я там был достаточно давно), и вот расскажите, это очень всем интересно, что же делается там сейчас.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Председатели поругались, потому что я считаю, что совершенно необязательно в исторической части города устраивать дизайнерам мастерские. Вспомните опыт Лондона. Бог знает, склады там какие-то 17 века существовали, но город и государство перестраивают под мастерские. И теперь это и сам музей дизайна, который перестроен из каких-то служебных помещений. И это стало притягательной единицей городской среды.

А.Б.СИМУНИ
К сожалению, наши петербургские пригороды ни в какой степени не стали притягательными. 

Е.В.АЛЕКСЕЕВА
Я буду краткой. Всё, что я услышала сейчас про дизайнера 21 века, одной стороны, мы хороним специальность; но в то же время есть перспективы, как я слышала. И они, безусловно, есть, потому что всё зависит только от нас. 
Если говорить об образовании и далеко не уходить, то сейчас можно понять, что в образовательном процессе, когда мы подходим к основным вещам, то в науке всегда за эталон принимается система вещей. И она всегда в прошлом. А если мы говорим о дизайне, то здесь эталоном является восприятие человека, и оно всегда в будущем. Поэтому, какие бы стандарты не существовали, это всегда связано с восприятием, это всегда связано с педагогом, с мастером, и всегда является темой их совместной любви к творчеству, в результате которого рождается или не рождается то, что они хотели сделать.
Существует масса хороших школ, направлений и мы принадлежим к определённой школе. И она даёт нам возможность черпать свой творческий потенциал и фактически реализовываться. Хотя я тут же хочу сказать, что все наши более или менее хорошие студенты потом уезжают либо за Атлантический, либо за Тихий. Но это уже другой вопрос.

Что касается методики образования. Вот посмотрите, модернизм сам по себе. У него есть функции. Мы как архитекторы это очень хорошо знаем, что функция всегда абстрактна, она абсолютно ничего не выражает. Но маленький такой сдвиг – функция как образ действия, всё – мы начинаем включать правое полушарие, аналитику, стандарт. Мы просто пролетаем, потому что они хороши. Спасибо тем господам, которые так хорошо потрудились. И дай Бог им здоровья. 
Поэтому когда мы включаем другие вхождения, вот просто маленькие, и методика соответственно наработана, и у нас огромные завоевания существуют. Но мы почему-то всегда концентрируемся на негативе. В данном случае, если говорить о Владивостоке, да, свободный красивый город. Социальная форма творчества не доминирует над культурной и антропологической. Я вижу много позитивных вещей. Вот мы приезжаем в Питер почему: Питер он и есть Питер. И потому что петербургская школа, безусловно, ценна и интересна. То, что мы увидели сейчас, нас порадовало. Я считаю, что в образовательном процессе очень много ещё пространства, которое нужно осваивать. У нас большие возможности. Я просто не могу сейчас об этом сказать, потому что фактически я не в контексте пока нашего разговора. Потому что всё, что я услышала, я сейчас начну об этом говорить, а это может быть долго.
Но вот оптимизм здесь присутствует однозначно. Всё, что связано с социальными программами, они, безусловно, необходимы, для того чтобы дать процессу в том звене, в котором он работает со студентом, с нашим будущим, когда человек должен быть профессионально счастливым. И это здесь уже прозвучало. Если этого нет, то нет никакого образования.

В этом смысле я думаю, что наш «круглый стол» очень полезен. Мы не совсем, как говорится, разучились радоваться жизни. Спасибо за внимание.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Спасибо. Ну вот, дизайнерами 21 века будут в основном наши дети и внуки. И дизайнеры 21 века начинают готовиться с детского сада, как сказала Марина Григорьевна Заборская, и дома творчества юных, в котором есть такое образование. Многие знают, что это за образование. Светлана Владиславовна расскажет об этом.

С.В.ЛЕНЦКАЯ 
Детский дизайн-центр существует более 20 лет. Мы не только проектируем программы детского дизайна, но стараемся популяризировать его в самых разных формах. Мы – это городское методическое объединение, которое проводит занятия со всеми руководителями кружков дизайна, которые есть в городе. Это происходит много лет, и движение это ширится, то есть кружков становится всё больше и больше. И занятия с детьми становятся более высокого уровня. 

Также мы проводили эксперименты и взаимодействуем сейчас со многими школами, что дало хороший результат. Но нас волнует то, что как-то на уровне городском это не имеет никакого продолжения. То есть хотелось бы, чтобы основы дизайна и культура проектирования были во всех школах. Потому что дети занимаются отдельными предметами, а проектирование могло бы объединить все эти знания – и черчение, и ИЗО, и информатику. И тогда на уровне школы дети могли бы мыслить в рамках проектной культуры и могли бы свои знания приложить. Это очень важно. Сам предмет ИЗО тоже деградировал, сейчас к нему отношение не очень. Где-то даже отменяется вообще. Поэтому хотелось бы, чтобы отношение к школам в этом вопросе изменилось, и внимания, может быть, на уровне и Союза дизайнеров, на уровне государства, уделялось больше.    

А.А.МЕЩАНИНОВ 
На самом деле это абсолютно верная мысль, потому что в школе учат на предметах анализировать окружающий мир. Синтезу может научить только дизайн. Если этого не будет в средней школе, это, кстати, во многих странах есть, если у нас такого не будет, значит, мы заведомо «левополушарных» людей будем формировать. Ваше слово насчёт того, как можно сгармонизировать личность и дать ей возможность затем пойти в том числе в дизайн, поскольку каналы творчества уже раскрыты.

С.В.ЛЕНЦКАЯ 
Да, но сейчас с этим ЕГЭ ещё хуже. Всё распадается на какие-то фрагменты, части.

А.А.МЕЩАНИНОВ
Марина Григорьевна, это так? Есть такая тенденция?

М.Г.ЗАБОРСКАЯ
В начальной школе вводятся новые стандарты с первого сентября. В них нет рисования. Владимир Владимирович считает, что рисование надо убрать совсем. Стандарты, кстати, очень хорошие. Но предметную область эстетического воспитания ребёнка меняют до невероятности. Герценовский университет, который выпускает педагогов в области художественного образования, только пол процента возвращает в школы. Все остальные уходят на самостоятельное творчество. То есть, если говорить об образовании, то кого учить, может быть, ещё и есть, ему учить, может быть, ещё договоримся.

Что касается ЕГЭ, не надо строить никаких иллюзий. До тех пор, пока творческие вузы не добьются, что они будут принимать по своим экзаменам, мы в 10-11 классе будем иметь ребят, которые будут готовиться к единому выпускному экзамену. На этом школьные учителя зарабатывают, средний час репетитора стоит сейчас от 700 до полутора тысяч рублей в час в зависимости от того, насколько убедит репетитор в том, что он может подготовить ребёнка к экзамену. Ситуация, можно сказать, просто катастрофическая. Никакого оптимизма с единым государственным экзаменом нет. На физфак – конечно, на матмех – обязательно, на филфак надо сдавать стандартизированный экзамен и плюс дополнительный. В творческих вузах мы не будем получать доброкачественных, воспитанных в широком смысле слова, развитых ребят. Креативные потенциалы так к 6 классу падают (мы проводили исследование), что Ваша озабоченность совершенно справедлива.

С.В.ЛЕНЦКАЯ 
Да, в проектное мышление, если говорить только о дизайне, в это всё упирается. Потому что проектное мышление в дизайнере – это не такое проектное мышление, как, допустим, в других проектных сферах. Поэтому, если говорить об образовании, и надо было бы говорить об этих вещах, когда в смысловые контексты вводится именно возможность самореализации студента, когда самореализация происходит, по крайней мере, в вузе, который для себя решает эти возможности. Потому что действительно мы мало ездим преподавать, мало общаемся с вузами, которые это прошли давно. Тот же самый Милан, тот же самый Лондон.

(А.А.Мещанинов: Они вас и не пустят. Это их методы образования.)

Конечно.
Вот когда это будет осознанно, и мы в этом плане войдем в это пространство образования, у нас всё будет хорошо. А проектное мышление – это самое главное в дизайне.

А.А.МЕЩАНИНОВ 
Очень рад, что мы разговорились. Это приобрело вид живой дискуссии. Обнажились те узлы, о которых надо говорить, может быть, не в рамках «круглого стола», а устраивать специальные конференции (у нас в Союзе большая педагогическая секция), как выходить на директивные органы с какими-то вескими предложениями. И никто, кроме Союза дизайнеров России, не может взять на себя функцию этой организации. Поэтому мы должны любым способом инициировать возможность нашей педагогической общественности вносить коррективы в бюрократическую систему принятия решений. К этому я всех призываю и думаю, что всё, что здесь звучало, так или иначе это очень важно. 

Завершая дискуссию, я хочу дать слово Александру Борисовичу.

А.Б.СИМУНИ
Дорогие коллеги! После реплики Людмилы Николаевны, относительно посещения ею в Финляндии этого образовательного учреждения, когда финны «не очень рисуют» по сравнению с нами, а «дизайн у них лучше».
 
Ещё в советское время я побывал в Таллиннском художественном институте на защите дипломов. И обратил внимание на то, что там стоит модель какого-то дизайнерского объекта, очень натуральная, замечательная, а планшетов, к чему мы привыкли – вид слева-справа-сверху, нет. Я спрашиваю педагога: «Почему?» И он говорит: «Потому что у нас только одна жизнь, и она короткая». То есть, ну зачем тратить время на то, что не очень нужно? 

Здесь для нас для всех есть большой соблазн: а может быть действительно к чёрту все? И заниматься только проектированием, дизайном... 

Вот здесь я представляю себе историю человека, который прыгает на лошадь. Он прыгает слева и перепрыгивает. Тогда он прыгает обратно и опять перепрыгивает. Вот когда мы говорим о том, что в образовании нашем действительно что-то важное и, может быть, брать что-то с Запада и делать дизайнера больше жизнеспособным, не дай нам Бог перепрыгнуть фундаментальную основу, которая является сильной для нас и которая, я убеждён, должна быть не выброшена, а дополнена и гармонично связана с тем, чего нам всем не хватает.
Я присоединяюсь к словам Андрея Андреевича, что наш «круглый стол» под конец стал более живым. Думаю, он прошёл с пользой. Всех участников мы благодарим. И пожелаем друг другу успехов. (Аплодисменты)

А.В.ТИМОФЕЕВ
Я хочу поблагодарить всех участников. Давайте действительно использовать потенциал Союза дизайнеров для того, чтобы нормально, грамотно продвигать все интересующие нас вопросы. Спасибо.