Высокие поэтические формулы, увы, не спасают от катастроф. Трагедия в Париже адовым огнём выжгла какие-то важные метки близкой нам цивилизации. Это не просто «здание выгорело», не просто большой храм и столичная достопримечательность. Беспощадный огонь осветил хрупкость всего того, что кажется несомненно устойчивым, незыблемым и вечным. Обаяние нерушимости не должно заслонять проблему сохранности. Даже помимо простой грамоты и схем безопасности.
Выставка, открывшаяся в Эрмитаже, показывает тот «пеплум», в котором не эпическое и величественное «кино» домысленных достижений, а буквально вынутые из-под слоёв забвения драгоценные фрагменты истории, канувшей в Лету. Её удивительная красота по-прежнему взывает ко вниманию и бережливости. Выставка необыкновенно показательна и изящна своей выборочной энциклопедичностью. Кто-то скажет, что надо просто ехать в Помпеи и только там воспринимать фактуру времени и его знаки. Кто-то, напротив, скажет, что такой концентрат самых разных представлений об утерянной истории там, на месте, нельзя увидеть в принципе. Он может быть собран лишь в музее. В данном случае это Национальный археологический музей Неаполя и собственно Археологический парк Помпей, которые привезли свои сокровища в Петербург впервые. Собрание дополнено собственной эрмитажной коллекцией помпеянских артефактов. Как вы помните, эта экспозиция в прошлом году анонсировалась как продление сотрудничества между весомыми институциями ещё во время работы выставки о лангобардах – здесь же, в Малом Манеже.
«Боги, люди, герои» – впечатляющий совместный музейный проект. Необычайный наплыв гостей на открытии выставки демонстрирует ажиотажный интерес к этой части истории Апеннинского полуострова. Широкий обывательский интерес россиян к помпеянской трагедии был рождён отечественной премьерой 1833 года картины Карла Брюллова. Что в свою очередь привело к повсеместной моде на особенный изыск помпейской тематики и форм. Об этом в своём приветственном слове сказал Михаил Пиотровский. Он также напомнил, что именно сейчас отмечается столетний юбилей российской археологии – Института истории материальной культуры российской Академии наук, переформатированного из Императорской археологической комиссии. Отдельной благодарностью упомянуты спонсоры события, поскольку такой проект – это прежде всего необычайно трудоёмкая логистическая задача. Невероятная художественная ценность представленного была подчёркнута и представителями итальянской стороны (к слову пришёлся тот факт, что уникальную экспозицию Пьеро делла Франческо в Эрмитаже посетило 620 тысяч зрителей).
Тончайшие фрески, мелкая и крупная мозаика, настенная и напольная, виртуозная бронза с литым и гравированным декором, восхитительный мрамор, полнофигурный и в виде стукковых рельефных панелей тончайшей выделки, керамика, удивляющая неожиданным применением, стекло, в котором, например, ваза с двухслойным и двуцветным рельефом изысканной ювелирности вызывает немое изумление, даже гладиаторские доспехи или гигантский циркуль – палитра предметов поражает своим богатством и всеохватностью. И фрагменты парадных интерьеров и следы обыденной жизни здесь одинаково ценны.
Необыкновенные портреты состоятельных заказчиков, разнообразные форматы ритуальной предметности, элементы быта самого разного применения – выставка и в самом деле являет собой внимательнейшую и щедрую «диораму», где фоном для предметного наполнения служит конус Везувия. Катастрофа I века н.э. стала жестоким «консервантом», сохранившим мгновенный слепок жизни начала первого тысячелетия нового времени в благополучнейшем месте Италии. Кстати, на выставке в числе прочего представлен именно слепок бывшей двери. Какие-то артефакты погибли при извержении Везувия, какие-то, напротив, оказались запечатаны в огромном коллективном саркофаге. Такой вулканический сейф сохранил и цвет настенных росписей, и плиты мозаик, и просто посуду – отпечатки цветущего мира, который достиг совершенства в разных областях своего безмятежного бытия.
Божественное человеческое – так я бы перефразировал название экспозиции. Образчики потрясающей работы с материалом, смыслом и утилитарной функцией показывают здесь неутомимость творцов материальной культуры. Иногда в примерах самых обыкновенных вещей, «нужных в хозяйстве» и предназначенных для рутинных дел. «Типовые» предметы тут соседствуют с уникальными, штучными формами. Никакого понятия «дизайн» тогда не могло существовать, но то, как исполнены эти предметы – с точки зрения и смысла, и удобства, и красоты, – не может не вызывать восхищения. Кроме того, что такая подборка приоткрывает завесу незнания о самых тривиальных буднях того времени, она ещё иллюстрирует сверх-желания людей: придать предметам магическую или эстетическую функцию, превыщающую земные потребности. В этом выказывается извечное стремление человека к чему-то бОльшему, чем проживание и выживание.
Анна Алексеевна Трофимова, заведующая Отделом Античного искусства и куратор выставки с российской стороны, рассказала, что экспозиция выстроена условным планом города, где можно видеть ось «улицы», усиленную аркой и направленную на изображение Везувия, всегдашнего призрака беды, и боковые ответвления «площадей» и «проулков», разделённых выгородками цвета жгучей терракоты. Куратор отметила, что представленные здесь вещи порой выглядят необыкновенно современными: «Античные формы лаконичной и формульной эстетики сейчас привлекают новое внимание... Все тяготеют к простоте и гармонии... Эти произведения даже не назовёшь шедеврами – это больше, чем шедевры. Когда вы смотрите на Дорифора, абсолютную математическую формулу, то снова понимаете, почему и античные скульпторы, и скульпторы эпохи Возрождения, XIX-го века и XX-го учились на Дорифоре. Мне кажется, что эти формулы, которые античные художники умели находить, – это какое-то врождённое качество людей античной цивилизации. Наряду с повседневной жизнью [которая здесь представлена]. Я бы советовала раскрыть глаза, смотреть и чувствовать».
Этот проект – красивый совместный жест таких разных музеев. И напоминание о чём-то безусловно важном. Возможно, мои параллельные экспозиционному зрелищу мысли выглядят неуместными, но, как мне кажется, сила страны проявляется, помимо стремления к новой будущности, прежде всего в активном, деятельном сохранении, умной бережливости и последовательной работе по укреплению культурных слоёв. Укреплению от размытия и развеивания, от уничтожения пепельной безграмотностью и сонным безразличием. А этого – сохранения – сейчас у нас, как мне представляется, катастрофически мало. Множественные примеры гибели – прямо на наших глазах! – разнообразных памятников культуры говорят о настоящей катастрофе наших дней. Высокие слова о ценностях не являются слепками этих ценностей. Прекраснодушие не становится инструментом сохранности. И здесь глыба отечественной культурологии, Эрмитаж, даёт пример последовательной научной и популяризаторской работы, провоцируя новые-старые представления о неустанной защите того бесценного множества памятников, в которых проявляются черты отечественной культуры. Во всём её могучем разнообразии, во всей ценности устойчивых и одновременно чрезвычайно ранимых и зыбких «кодов самоидентификации».
Текст и фото: Владимир Корольков