Лица русского дизайна. Валерий Павлович Сёмушкин
Серию статей Сергея Хельмянова о легендах русского дизайна продолжаем публикацией о Валерии Павловиче Сёмушкине.
Выпускник факультета промышленного искусства ЛВХПУ им.В.И.Мухиной Валерий Павлович Сёмушкин – один из ярких представителей нашей Школы. Многие годы он работал в автомобильном дизайне, руководил одним из художественно-конструкторских отделов НТЦ АвтоВАЗа. Он же автор концепции «кроссовера», он же дизайнер ВАЗ-2121 «Нива» и «Chevy NIVA». Интервью с ним я, своей волей, превратил в прямую речь.
Масштабный макет перспективной «Нивы» В.П. Сёмушкин – справа. 1972 год. В.П. Сёмушкин. Скетчи. 1970–1990 годы
Биографичекая справка: Валерий Павлович Сёмушкин родился 27 февраля 1940 года в селе Спирино, в 130 км от Новосибирска. Окончил среднюю школу в селе Верх-Алеус в 1957 году. Год осваивал целину, в совхозе «Пролетарский». В 1958 –1959 годах учился в техническое училище при авиационном заводе им. В.П. Чкалова. Работал токарем, наладчиком, художником-оформителем и художником-конструктором в отделе новой техники на этом же заводе. В 1964 году поступил в ЛВХПУ им. Мухиной на факультет Художественное конструирование средств транспорта и промышленного оборудования. В 1964—1967 годах проходил срочную службу в армии. Служил в Ломоносове. В 1967 году вернулся в ЛВХПУ, снова на первый курс. В 1971 году закончил ЛВХПУ. С 06.09.1971 до 06.09.2009 – день в день ровно тридцать восемь лет работал на ВАЗе.
Начало
В начале шестидесятых впервые наша власть обратила внимание на дизайн. Был указ о внедрении методов художественного конструирования в промышленности, что дало старт становлению профессии. Все начальники взяли под козырек. Работая на гигантском авиазаводе, я увидел, как мгновенно стали преображаться цеха. Стали отмывать стеклянные фонари на крышах, красить стены и станки – обязательно в зеленый цвет. Потребовались художники. Нужно было оформлять цех, красный уголок. Я раскрашивал полутораметровые планшеты в разные цвета и писал белой гуашью тексты объявлений. За это получил порцию критики в городской газете. После чего мою комнату в общаге посетила целая делегация (в присутствии участкового), с целью обнаружить абстрактную живопись! И обнаружили! Спас меня А.С. Чернобровцев – руководитель изостудии, в которой я занимался. Он был вхож в обком партии, откуда позвонили на завод, чтобы меня оставили в покое. В изостудии иногда появлялся руководитель конструкторского отдела по новой технике авиазавода. Он пригласил меня на работу конструктором-художником. В трудовой книжке так и записано: «конструктор-художник», боялись пока называть наоборот! Это была отличная школа, хотя и не очень долгая. Мое решение поступать в Мухинское было непреклонным.
О школе
Первые впечатления от Мухинского училища – это храм искусства и талантов. Потрясающие интерьеры. Входишь не просто в школу, а поднимаешься по монументальной торжественной лестнице. Архитектор так придумал не зря – ты должен подняться! Все сиюминутное оставить внизу. Своим Учителем считаю Иосифа Александровича Вакса. После обхода мы, студенты, залетали в девятнадцатую аудиторию и видели оценки. Вакс размашистой рукой выводил: «хорошо» или «неуд». Это было всегда очень точно! Не надо было никаких слов. Иногда он писал: «графика?» – все ясно!
Когда я пришел на производство после учебы в ЛВХПУ (Ленинградское Высшее Художественно-Промышленное училище им. В.И. Мухиной – прим. С.Х.), то был полностью готов к нему. Но это мой случай. Я уже знал, что такое производство: кроме пяти лет на авиазаводе, во время учебы я работал почти пять лет в Центральном конструкторском бюро «Строймаш» на Фонтанке. Работал художником-конструктором, хотя часто приходилось делать показушные рисунки. Это очень полезная была практика. Там я выполнил несколько патентоспособных разработок. Например, ленточный транспортер с боковинами из прокатного профиля, в соавторстве с пожилым конструктором. Приятно было увидеть свою разработку на строительстве ВАЗа.
О ВАЗе
После Мухинского устроился работать на ВАЗ. И там обнаружил, что в штатном расписании нет моей профессии. Пришлось много сражаться за нормальное положение вещей. Но название профессии – это одно, а утверждение себя в среде конструкторов – отдельная и большая история. Было трудно. Вплоть до того, что конструкторы не принимали мои проекты. Я выполнил на больших планшетах все элементы интерьера будущей «Нивы» в натуральную величину. Аэрографом, с передачей фактуры кожи и пластмассы, в черно-белой графике с тенями, бликами на стеклах приборов. Главному конструктору Владимиру Сергеевичу Соловьеву доложили: «То, что дизайнеры там нафантазировали в работу не принимаем». Он пришел, посмотрел, хмыкнул и ушел, ни слова не промолвив.
Как я потом узнал, он дал задание конструкторам по интерьеру нарисовать самим, так как они считают нужным. Через несколько дней проекты выставили в большом зале (в том числе и наши планшеты). Собрались все авторы у своих шедевров. Соловьев пришел. Воцарилась тишина, долгая, бесконечная. «Ну, все понятно? Работайте! Делайте свое дело!» И ушел. После этого многое изменилось, стало гораздо проще. Я почувствовал себя победителем. Некоторые конструкторы потом подходили ко мне и извинялись: «Извини. Я не хотел участвовать в этом позоре, но начальник приказал, пришлось». Я говорил: «Ерунда, забудь, давай подумаем, как сделать лучше». Светлый и мудрый был человек – Соловьев. Таких главных больше не было в моей жизни, к сожалению.
О «Ниве»
Когда работали над «Нивой» ни слова «кроссовер» не знали, ни единой концепции у всех участников процесса не было. Была задача – разработать автомобиль для сельской местности. Можно было сделать очередную «Волынь» с брезентовым верхом. Так, кстати, многие и представляли себе будущий автомобиль. Пришлось конфликтовать со своим начальником, хотя я его очень уважал. Когда я уже почти доделал аэрографом рисунок, и он увидел первые эскизы, то очень разозлился и приказал: «Срежь (с планшета) и прекрати!». Срезал, но не прекратил. Сам сделал макет в масштабе 1:5. О макете узнал главный конструктор Соловьев и пришел посмотреть. Это было 5 мая 1972 года. Он убедился, что все сделано в масштабе и проработано предварительно в компоновочных схемах, сказал: «Делай макет в натуральную величину. В августе встретимся».
Ходовой прототип будущей «Нивы» – Э-2121. 1973 год
В августе был техсовет. Главный приказал закрыть чехлом макет открытого варианта с брезентовым верхом (который тоже разрабатывал я). Так дизайн будущей «Нивы» был утвержден с замечаниями, на устранение которых был дан месяц. Такое было начало. Далее были изготовлены опытные, ходовые образцы, которые были уже представлены генеральному директору, затем министру, затем Брежневу. Он и сказал, хлопнув ладонью по крыше: «Делайте этот автомобиль». Перед этим минут двадцать катался неизвестно где, к ужасу охранников.
О дизайнерах
Имена дизайнеров не известны у нас по многим причинам. Несколько лет назад на последней страничке инструкции по эксплуатации автомобиля ВАЗ стали публиковать имя дизайнера. Это было на автомобили 2106 и 2107, продержалось это не долго. Потом, видимо, попалось на глаза очень важному начальству и убрали. У Демидовцева была хорошая идея – создать творческие мастерские под конкретных дизайнеров. Таких набиралось несколько: Ярцев, Рузанов, Лобанов, Плешанов, Селин, Семушкин. Но костная бюрократическая система и увлеченность своей творческой деятельностью похоронили эту хорошую идею. Создано было только два отдела дизайна. Руководить одним из них был назначен был я, другим Лобанов.
В отделах велась работа над всем автомобилем целиком: кузов и интерьер. В результате мне досталось руководство дизайнерами, работающими над множеством тем, плюс курирование постановки на производство семейства ВАЗ 2110. Вместо дизайна – планы, графики, протоколы, дисциплина, техника безопасности, отчеты. Короче, не до творчества. Но работа над новой «Нивой» была за мной, я сам этого хотел. После работы, все уходят, гасишь лишний свет, инструмент в руки и к макету. Надо проверить, что сделали макетчики за день, подготовить мастерам фронт работ на следующий.
Гоночный автомобиль VAZ (международная формула 2).
Мало известно имя Виктора Кряжева – автора «восьмерки». В то время это был прорыв. Дизайн-проект кузова был более сложным, не был таким сухим, как мы видим в металле. Его изменили по прямому указанию начальства, и дизайнер был не в силах этому помешать. Имена авторов не известны еще и потому, что не считается большой ценностью все российское. Конечно, это не нормально. Ну не издавать же закон – если упоминаете внешний вид, то обязательно называйте имя автора дизайна, иначе тюрьма.
О профессии.
Профессия «промышленный дизайнер» очень ответственная. Только слово «дизайнер» в названии не правильное. С одной стороны теоретики напугали глобализмом – мол, все должно быть подвластно дизайнерам от авторучки до системы госуправления. С другой стороны, слово то означает всего-навсего «проектировщик». Промышленным дизайнерам надо бы дистанцироваться от этого слова, но как это сделать не знаю. Дизайн-центрами в мире считаются организации, где полностью проектируется изделие, вплоть до технологии его изготовления. ВАЗ строился по итальянскому образу и подобию. И наше подразделение называлось «Центр стиля». У итальянцев специалисты этой системы назывались стилистами. Что соответствовало характеру их работы – конструкторы получают задание сверху, разрабатывают компоновку изделия и его конструкцию, намечая общими чертами его внешний облик, затем эта компоновка передается стилисту с задачей «Сделать красиво». А в конструктивные разработки стилист обычно не вмешивается.
На ВАЗе складывался несколько другой подход. Художник-конструктор – это не просто стилист, а равноправный участник проектирования с момента появления идеи. Термин художник-конструктор мы, и я в частности, понимали буквально. По-началу мне говорили: не лезь сюда, не трогай это, нарисуй красиво. Тогда я заявил: «Ты кто? Конструктор? А я – художник-конструктор! Поэтому нужно делать так, как я считаю! Моя работа – существо изделия, а не только стиль и внешняя форма. А твое дело – конструировать, чтобы это работало механически. Я работаю на удовольствие человека, который будет пользоваться продуктом, на благоприятное впечатление, на соответствие формы и содержания». Инженер же размышляет иначе.
В.П. Сёмушкин. Скетчи. 1970-1990 годы.
Разработаны «Новые» автомобили 2105 и 2107. На совещание у главного дизайнера Марка Демидовцева приезжает главный инженер прессового производства Крауш. Осмотрев внимательно образцы, он буквально воскрикнул: «Ну, Марк, ну молодчина! Ты переплюнул все ФИАТы! Все поменял, все новое! Ну что же ты крышу то не поменял? Для меня это самая простая деталь. Вот двери и проемы, зачем то поменял – это же самое сложное?». Ответственность автомобильного дизайнера особенная. Ты своей работой можешь испортить настроение большому количеству людей! А сам? Будешь смотреть на то, что ты натворил всю жизнь. На каждом шагу это будет перед твоими глазами.
Сергей Хельмянов.
Впервые опубликовано в журнале «Проектор» № 4(21) 2012
