Проблема неизвестности Эрлин Грей во многом заключается в том, что она была девушкой в «мужской» архитектурно-художественной среде и намного более прогрессивной девушкой, чем многие «великие» дизайнеры-мужчины того времени, которые ей этого не простили, а она была слишком аристократичной, чтобы доказывать очевидные факты.
Она никогда не входила ни в какие творческие и, тем более, женские объединения (так популярные в начале XX века), предпочитая работать одна. Она не умела продавать и раскручивать свои идеи, создавала свои вещи лишь в нескольких экземплярах, а когда узнавала баснословные суммы, за которые ее предметы уходили с аукционов, то отзывалась об этом как о «полном бреде». Приглашения на собственные вернисажи выкидывала, предпочитая появляться инкогнито, встречаться с журналистами отказывалась, а перед смертью сожгла все свои письма и фотографии. Она хотела говорить с миром только вещами, которые она создала.
Эйлин Грей, получившая при рождении имя Кэтлин Эйлин Морей Смит, появилась на свет в Ирландии 9 августа 1878 года. Она была младшей из пяти детей. В 1893 году ее мать унаследовала титул баронессы Грей, после чего вся семья сменила фамилию на Грей. Ее отец, Джеймс Макларен Смит, был шотландским художником-пейзажистом. Брак родителей распался, когда Эйлин было одиннадцать, и отец уехал в Италию, чтобы жить и рисовать в Европе. Хотя Эйлин проводила с ним время в живописных экспедициях, она отчаянно скучала по нему. В 1900 году ее отец умер, а брат был убит в англо-бурской войне.
Но в том же году происходит и радостное событие для Элен - ее визит на L'Exposition Universelle, положивший начало ее роману с Парижем и увлечению всем новым и новаторским. Особенно будущего дизайнера поразила экспозиция Дворца электричества, состоящая из 7000 лампочек, а также экспонатов автомобилей и самолетов.
В 1901 году она поступила в Школу изящных искусств Слейда (Slade School of Art) в Лондоне, где ее не впечатлили ни ее собственные художественные способности, ни способности учителей. Уже в следующем году она переехала в Париж, где продолжила обучение в Школе Коларосси (Académie Colarossi) и Академии Жюлиана (Académie Julian). Именно в этот период зарождается ее нежная привязанность к югу Франции, где позже она реализовала ряд архитектурных проектов.
В 1905 году она вернулась в Лондон, чтобы ухаживать за своей больной матерью. Здесь она наткнулась на лаковую студию Чарльза Дина в Сохо и была настолько заинтригована процессом, что убедила взять ее в качестве ученицы. Эйлин нашла творческую среду, которая принесет ей международное признание. Вернувшись в Париж, она купила четырехкомнатную квартиру в роскошном особняке на улице Бонапарт, 21 в Сен-Жермен-де-Пре. Она подстригла волосы, отказалась от эдвардианской одежды в своем гардеробе и заказала современные наряды у лучших кутюрье. Ее ногти были всегда ухожены, и на ней было только шелковое белье ручной работы.
Решив сделать лакирование своим ремеслом, она убедила Сэйдзо Сугавару давать ей уроки. Сугавара-сан из Японии, мастер лакировки, также приехал в Париж на выставку 1900 года и, как и она, был очарован городом и остался там. Лакировка — сложный навык, но Эйлин устроила мастерскую в своей квартире; используя свою ванную, чтобы обеспечить необходимую влажность, она кропотливо научилась наносить до 30 слоев лака, выдерживать время высыхания в течение нескольких дней, растирать каждый слой пемзой и ладонью, зная, что любое несовершенство может заставить переделывать всю работу заново. Когда она заболела лаковой болезнью, трудноизлечимой сыпью, она отмахнулась от этого, как от незначительного неудобства, но была очень обеспокоена созданием синего лака, что, по словам Чарльза Дина, было невозможно.
В 1910 году она вместе с Сугаварой открыла лаковую мастерскую в нескольких улицах от своей квартиры. Она оттачивала свое мастерство лакировки на мелких деталях и панелях, но мечтала создать аллегорическое произведение. После долгих поисков она создала четырехпанельную ширму, которую назвала «Le Destin» («Судьба»), и которая сделал ее всемирно известной художницей.
Несмотря на то, что Элен была скромной и избегала клубной жизни, она была частью творческой английской элиты, поселившейся в Париже. Ее друзьями были Кэтлин Брюс (Кэтлин Скотт), скульптор, ставшая женой исследователя Роберта Скотта; Эвелин Уайлд, руководившая ее производством ковров; и Джесси Гэвин, ее любовница, которая иногда носила накладные усы, вельветовые брюки и норфолкскую куртку, говоря: «Я могу отвезти вас в места, куда вы не можете пойти без сопровождения мужчины!»
С покупкой «Le Destin» Жак Дусе стал первым клиентом Эйлин. Он был известным коллекционером и одним из ведущих кутюрье того времени. По его настоянию Грей подписала и поставила дату — «Грей 1914». Это одно из немногих ее подписанных произведений. В 1913 году она впервые выставлялась в Салоне художников-декораторов. В 1917 году в английском Vogue появилась статья о творчестве Эйлин Грей под названием «Художник в лаке»: «Она стоит особняком, уникальна, поборница исключительно свободного метода выражения».
Первый интерьер квартиры, который создала Грей. Эйлин заполнила пространство ширмами из лакированного дерева, креслом «Дракон», большими стульями Bibendum и кушеткой Pirogue, напоминающей лодку, — все собственного дизайна. Фото: Wikimedia Commons
В 1915 году Грей уехала из Парижа в Лондон, где прожила следующие два года. В 1919 году она получила свой первый заказ на дизайн интерьера квартиры мадам Матье Леви, богатой владелицы бутика и модистки. Эйлин Грэй получила заказ с пожеланием, что это должен быть «новый, оригинальный, инновационный проект». С этого проекта она начала развивать то, что должно было стать ключевым аспектом ее подхода к дизайну, целью создать общую среду. В конечном итоге это привело ее к архитектуре, что позволило ей представить свои проекты мебели как неотъемлемую часть здания.
В ее руках квартира стала атмосферным пространством, с приглушенной цветовой гаммой и скульптурным использованием пространства. Она создала интерьер с нуля, ею были разработаны архитектура помещения, вся мебель и система освещения. Это было радикально — форма её кресла Bibendum напоминала шину Michelin, а форма кушетки Pirogue — индейскую лодку. В выпуске журнала Harper’s Bazaar за 1920 год квартира описывается как «совершенно современная, хотя в ней много любви к старине».
Интерьер квартиры мадам Матье Леви
Процесс занял четыре года (1917 — 1921) — был создан Bibendum, дизайн стен, ковры, мебель, светильники. Одна из знаменитых инноваций Эйлин Грэй — кресло Bibendum — одно из самых узнаваемых произведений дизайна XX века. Это кресло с регулируемой спинкой (положение работа-отдых), а форма самой спинки, по словам Эйлин Грэй навеяна шинами Michelin. Bibendum — относительно большой предмет — глубина 840 мм, высота 740 мм, видимая часть опоры — хромированная сталь. Кресло Bibendum было задумано как часть модернистского движения, которое полностью, принципиально отличалось от традиционных работ. Это не просто стилистическое новаторство — это прогресс.
Кресло Bibendum также считают женским «ответом» на кресло Корбюзье Grand Confort: более плавные очертания кресла Грей, похожие на формы рубенсовских женщин, противостоят прямоугольным подушкам и каркасу кресла Корбюзье.
В 1922 году, все больше переходя из фигуративности стиля ар-деко в абстракцию и новые материалы, Грей открыла салон, Galerie Jean Desert на улице Фобур-Сент-Оноре в Париже, где продавала свою мебель. Она сама создала дизайн фасада и назвала магазин Jean Désert, выдумав владельца-мужчину, — содержать магазин для женщины в Париже 1922 года казалось все еще необычным. Хотя магазинчик никогда не был успешным в финансовом отношении, он привлек известную клиентуру, особенно благодаря коврам с абстрактными рисунками Эйлин Грей. Клиентами Jean Désert были американский поэт Эзра Паунд, ирландский писатель Джеймс Джойс и парижский дизайнер Эльза Скиапарелли.
Вначале Грей использовал роскошные материалы, такие как экзотические породы дерева, слоновая кость и меха. В середине 1920-х ее изделия стали проще и индустриальнее. Это отражает ее растущий интерес к работам Ле Корбюзье и других модернистов, которые ценили полезность и математические принципы выше украшений. В 1930 году магазин разорился и его пришлось закрыть.
Магазин Jean Desert, открытый Грей в 1922 году.
Примерно в это же время ее работа привлекла внимание ведущих деятелей голландского авангарда, таких как архитектор Якобус Йоханнес Ауд. Идеи голландского движения De Stijl должны были оказать на нее большое влияние. В 1924 году ее творчеству был посвящен специальный выпуск голландского журнала «Wendingen».
К 1921 году у Грей были романтические отношения с румынским архитектором и писателем Жаном Бадовичи, который был на 15 лет моложе ее. Он поощрял ее растущий интерес к архитектуре. С 1922/1923 по 1926 год Грей создала для себя неформальное архитектурное ученичество, поскольку она никогда не получала никакого обучения в качестве архитектора. Она изучала теоретические и технические книги, брала уроки черчения и договорилась о том, чтобы Адриенна Горска взяла ее с собой на строительные площадки. Она также путешествовала с Бадовичи, чтобы изучить ключевые здания, и училась, перерабатывая архитектурные проекты.
В 1926 году она начала работу над новым домом для отдыха недалеко от Монако, чтобы жить в нем со своим возлюбленным. «Как и музыка, работа имеет смысл только тогда, когда её свидетелем является любовь», — написала Эйлин Грей в записной книжке. Поскольку иностранец во Франции не мог полностью владеть собственностью, Грей купила землю и оформила ее на имя Бадовичи, сделав его своим клиентом на бумаге. Строительство дома заняло три года. Эйлин нашла великолепное место на Лазурном берегу и построила дом — на свои деньги, почти своими руками — и наполнила его вещами, среди которых ей и Жану было бы удобно.
Вилла Е-1027 после реконструкции, 2021 год. Название виллы E-1027, которую Грей проектировала как загородный дом для себя и Жана Бадовичи, расшифровывается так: Е — Эйлин (Eileen), 10 — номер буквы J (Jean) в алфавите, 2 — буква B (Badovici), 7 — буква G (Gray). Фото: Manuel Bougot / Association Cap Moderne
По словам Фрэнсис Стонор Сондерс, E-1027 был сформулирован на основе «Пяти пунктов новой архитектуры» Ле Корбюзье, потому что это дом открытой планировки, который стоит на столбах с горизонтальными окнами, открытым фасадом и крышей, доступной по лестнице. Тем не менее, Грей критически относилась к сосредоточению авангардного движения на внешнем виде зданий, написав: «План интерьера не должен быть случайным результатом фасада; Это должно привести к полной гармоничной и логичной жизни».
Вопреки Корбюзье, с его концепцией «дома-машины», Эйлин говорила, что дом — это вторая оболочка человека после одежды. И свою виллу Грей проектировала, скорее всего, изнутри, обращая внимание на то, как она сама будет передвигаться по дому, что будет видеть из окна. Вся мебель и планировка виллы — нестандартные, сделанные специально для жильцов, трансформируемые, новаторские.
По словам архитектурного критика Роуэна Мура, E-1027 «вырастает из мебели в здании». К этому моменту Грей была очарована легкой, функциональной, многоцелевой мебелью, которую она назвала «стилем кемпинга». Она создала чайную тележку с пробковой поверхностью, чтобы уменьшить дребезжание чашек, и расположила зеркала так, чтобы посетитель мог видеть затылок. У входа в E-1027 Грей создал целлулоидную нишу для шляп с сетчатыми полками, чтобы обеспечить четкий обзор без риска оседания пыли.
Гостиная на вилле Е 1027. Иллюстрация к статье Э. Грей и Ж. Бадовичи «Е 1027: дом на берегу моря». Специальный выпуск журнала L'Architecture vivante. 1929.
Когда E-1027 был закончен, Бадовичи посвятил ему выпуск своего журнала и объявил себя его соавтором. Это утверждение было опровергнуто Дженнифер Гофф, куратором Национального музея Ирландии. Согласно исследованиям Гоффа, все сохранившиеся планы дома были в руках только Грей, и «Бадовичи был, во-первых, клиентом, а во-вторых, архитектором-консультантом».
Дом был похож на корабль: парусиновые занавесы, блестящие металлические перила и ковры с морскими рисунками. На стене висела огромная карта с надписью «Счастливого плавания» и лампа, которая освещала карту ночью. Кожаное кресло «Transat» с металлическим каркасом было похоже на шезлонги, стоявшие на палубах трансатлантических лайнеров. Это кресло, как и всю остальную мебель, Грей сделала сама. Её вещи нельзя рассматривать по отдельности, они были настоящей семьей, живущей в доме. Все в помещении передвигалось и трансформировалось: столы ездили по рельсам, табуретки служили лесенками, полки вращались на петлях, шкафы прятались и появлялись, с помощью зеркал и ширм одна комната превращалась в несколько.
Главная комната виллы Е-1027 после реконструкции. Белая стена на заднем фоне возле кровати — экран, закрывающий мурал Ле Корбюзье. Фото: Manuel Bougot / Association Cap Moderne.
В 1930 году Эйлин показала планы этого дома на первой выставке Союза современных художников в Париже. Но вскоре после завершения строительства Грей и Бадовичи расстались. Она оставила дом и всю мебель ему, захватив с собой лишь одежду и столик Е-1027.
И уже в 1931 году Грей начинает работу над новым домом, расположенном в Кастелларе в Провансе, который она назвала «Tempe à Pailla». Она создала его, когда ей было 54 года, как собственное убежище от мира, название виллы можно примерно перевести как «время сбора урожая». Это был небольшой одноэтажный дом с гостиной, которая была расширена террасой, столовой, двумя отдельными спальнями, ванной комнатой и кухней. Большая часть мебели была трансформируемой, включая расширяемые шкафы и обеденную банкетку, которая складывалась для хранения и могла быть превращена в стол.
В целом, вся вилла состоит из длинных и узких прямолинейных форм, что на самом деле было вдохновлено структурой кораблей. В соответствии с этой темой, широкие и открытые палубы окружают узкие интерьеры, поэтому есть много естественного освещения и большой доступ на улицу. В целом, дизайн минималистичный и функциональный, сведение архитектуры к ее основным компонентам в истинно модернистской манере.
Внешний вид Tempe à Pailla.
В этом проекте она отошла от роскоши своего более раннего дизайна мебели, чтобы принять функционалистскую эстетику, занимающую центральное место в работах таких архитекторов, как Ле Корбюзье. Однако, в Tempe à Pailla Грей отошла от идеальной свободной планировки Ле Корбюзье и создала больше отдельных пространств, максимизировав панорамный вид на дом. Ее архитектурные проекты характеризуются детальным вниманием к человеческим потребностям, ей было особенно интересно находить оригинальные решения таких проблем, как организация пространства, хранение, освещение и вентиляция. Так, например, она создала многоуровневую кухню, на которую повлияла «Франкфуртская кухня» Маргарет Шютте-Лихоцки.
Интерьер Tempe à Pailla.
На Парижской международной выставке в 1937 году Эйлин была приглашена Ле Корбюзье для участия в его «Pavillon des Temps Nouveau», где она показала модель общественного центра отдыха. Этот амбициозный проект, один из многих, которые так и не были реализованы в более позднем периоде ее карьеры, олицетворял ее растущую веру в важность социальных аспектов архитектуры.
В следующем году Ле Корбюзье начал серию росписей в «E-1027», принадлежавшем тогда Бадовичи, против чего Грей была категорически против, считая их полным нарушением концепции дизайна и даже называя «актом вандализма».
В начале войны в 1939 году Грей жила в своем доме в Кастелларе. В 1941 году была вынуждена как иностранка-резидент переехать вглубь страны. Сначала она жила в Лурмарене, а затем в Кавайоне в регионе Воклюз. Во время бомбардировки порта Сен-Тропе в 1944 году она потеряла значительное количество планов и предметов мебели, которые хранила в находящейся там квартире. Эта потеря усугубилась тем, что по возвращении в Кастельяр она обнаружила, что «Tempe à Pailla» был разграблен и сильно поврежден. Она вернулась в Париж, где начала работу над своим последним масштабным архитектурным проектом, культурным центром, который так и не был построен, а также проектировала декорации для постановки пьесы «Ирландский эпос». В этот период ее также волновал вопрос послевоенного восстановления.
С этого времени Грей становилась все более замкнутой, так как ее зрение и слух ухудшались, хотя она продолжала усердно работать. Между 1954 и 1958 годами она построила для себя еще один дом недалеко от Сен-Тропе, который назвала «Lou Perou».
Вилла Lou Perou.
На протяжении всей ее карьеры врожденная застенчивость постоянно мешала ей в социальном и профессиональном плане. Это, а также ее глубокая неприязнь к саморекламе способствовали ее исчезновению из поля зрения общественности в течение следующих трех десятилетий. Эйлин была надолго забыта, о чем она иронизировала, называя себя «самой неизвестной знаменитостью века».
После многих лет жизни в полумраке американский коллекционер Роберт Уокер заинтересовался ее лаковыми работами и сыграл важную роль в инициировании их более широкой оценки. Но именно тот парижский аукцион 1972 года, когда Ив Сен-Лоран купил «Le Destin», придал импульс возрождению интереса к ее карьере. Первая ретроспективная выставка ее работ под названием «Эйлин Грей: пионер дизайна» прошла в Лондоне в 1972 году, что положило начало выставке в Дублине, которая состоялась в следующем году. RIAI отметил это событие, присудив ей почетную стипендию, когда ей было 95 лет. В том же году она была удостоена звания «Королевский промышленный дизайнер» Великобритании. В 1973 году была избрана почетным членом Королевского института архитекторов Ирландии. В Национальном музее Ирландии есть постоянная выставка ее работ на территории казарм Коллинза.
Она умерла незамужней в Париже 31 октября 1976 года, оставив после себя девять зданий и около 45 проектов, а также горничную и бездомную кошку, которую она в причудливую минуту назвала Абеляр. На похоронах было всего три человека, а ее могулу на кладбище Пер-Лашез в Париже сейчас невозможно опознать из-за того, что ее семья не уплатила лицензионный сбор.
В 1979 году в Музее Виктории и Альберта в Лондоне прошла крупная ретроспективная выставка ее работ. В 1980 году на аукционе Sotheby's в Монте-Карло прошла распродажа ее коллекции мебели. А в 2000 году Национальный музей Ирландии приобрел ее коллекцию мебели, моделей и личных вещей из ее парижской квартиры.
Сейчас имя и заслуги Эйлин Грей хорошо известны: о ней написано много книг и даже комикс, снято два фильма (документальный Gray Matters и художественный The Price of Desire). Хотя, наверное, узнав о своей такой популярности великий дизайнер отозвалась бы так же, как и о новостях о дорогих продажах ее предметов с аукционов: «полный бред».
