Дизайнер звука

Это не то, что покажется первой ассоциацией: здесь мы говорим не о звукорежиссуре. Речь пойдёт о дизайне продукта, в котором звук является и целью создания и основным его качеством. В разговоре с Александром Дёминым – директором направления «индустриальный дизайн» в компании Harman – мы, надеемся, приоткроем какие-то интересные стороны международного сотрудничества специалистов промышленного дизайна. Его собеседниками от редакции выступили Александра Траубе, Владимир Корольков и Александр Трофимов.

Нам показалось интересным коснуться темы внедрения дизайнера в среду, которая для него была нова, но чрезвычайно привлекательна своей производственной эффективностью. Да и значимость такого опыта в плане личного роста представляет собой сейчас особенный исследовательский интерес. Для справки сообщим, что американская Harman Kardon – один из лидеров в разработке и производстве аудиооборудования, ныне входит в систему Harman International Industries, с недавних пор дочерней компании корпорации Samsung Electronics. Выпускает продукцию под множеством брендов, знакомых как меломанам, так и рядовым пользователям звуковоспроизводящей техники: AKG, AMX, JBL, Crown Audio, Harman Kardon, Infinity, Lexicon, Mark Levinson и других.

Александр Дёмин. Фото: © Александр Трофимов. 2020

Александр Дёмин. Фото: © Александр Трофимов. 2020

Давайте знакомиться.

Меня зовут Александр Дёмин. Я работаю директором направления «индустриальный дизайн» в компании Harman. В компании уже около 9 лет, с 2011 года. Работаю на юге Китая, в городе Шеньчжень. Являюсь выпускником Художественно-промышленной Академии имени А.Л. Штиглица, кафедры Промышленный дизайн. Учился у Валерия Георгиевича Бандорина (он был завкафедрой промышленного дизайна), Елены Петровны Ивановой, Николая Геннадьевича Якуничева (он был моим дипломным руководителем), Светланы Вагаршаковны Мирзоян (прекрасный педагог, кладезь Академии).

Какова была тема дипломной работы?

Тема диплома была связана с медициной. Мы делали парный проект с моим другом Александром Голкиным – дизайн интерьера автомобиля скорой помощи, который получил приз на «Модулоре» в Манеже в 2009 году. Работа велась совместно с предприятием ТМТ, производителем медицинской техники. С учётом автомобильной базы мы разрабатывали всю компоновку как систему оборудования.

До какой стадии он дошёл?

Проект интересный, продолжался два года и дошёл до стадии прототипа. Это достаточно сложная история – реализация индустриальных проектов. В той или иной степени он живёт и сейчас. Там разрабатывалась масса элементов – носилки, стеллажи, – впоследствие какие-то из них были реализованы.

Как преподаватели участвуют в дальнейшей судьбе своих студентов?

Мне ещё во время учёбы, на 4-м курсе, выпала возможность стажироваться за рубежом – как раз с подачи Валерия Георгиевича Бандорина, на базе обмена со студентами из Германии. И я, как один из отличившихся студентов, посетил высшую школу Швебиш-Гмюнде под Штутгартом (Hochschule für Gestaltung Schwäbisch Gmünd). Мы на пару с однокурсницей приехали попробовать эту образовательную систему, их приверженность командным проектам. У меня там тема также была связана с медициной: система замера уровня сахара в крови для диабетиков.

Какова разница в подходах к обучению там и тут?

Мне было очень интересно увидеть принцип командной работы. На моём потоке в Академии подобного не было. Потом, там был сильный упор на исследовательскую часть проекта. Мне трудно сказать, как это в итоге влияло на финальный результат с эстетической стороны, но погружение в проблематику было более интенсивным. Этому этапу уделялось достаточное время: пятьдесят на пятьдесят. Это интеллектуальная работа. Меня тянуло сразу броситься рисовать – я работаю быстро, – но во мне не было навыка именно исследовательской стадии работы. И ещё яркое различие – это стадия презентации. Вся работа выстраивалась по графику, сообразно которому в «час Икс» надо было выйти и представить этап проделанной работы. Один проект условно разбивался на три презентации по опорным точкам, что было для меня на тот момент ново.

Насколько это важно?

Это достаточно важный элемент. Продолжая работать в разных компаниях – в Шанхае, в Шеньчжене, – я увидел, что это основной момент: когда дизайнеру нужно уметь говорить о своём проекте, создавать убедительную историю product-design. Вокруг продукта, вокруг бренда, вокруг user experience. Эта коммуникативная часть очень весомая и может занимать от 30 до 50 процентов затрат от всего времени разработки.

В Академии Штиглица это устроено не так?

Сейчас это изменилось, а тогда «обходы» были организованы иначе. Этот навык нужно развивать.

Расскажите о значимых этапах уже собственной реализации?

Например, моя первая стажировка в немецком бюро Teams-Design в шанхайском офисе. Это также было ещё во время учёбы, на моём пятом курсе. Я тогда взял академический отпуск. И опять благодаря поддержке В.Г. Бандорина, при том, что это был мой собственный почин. Это был самый яркий первый опыт. И я опять-таки узнал, что это нормальная практика для тамошних студентов – работать в компаниях, как минимум в течение шести месяцев. У них эта практика внедрена в учёбу.

Это были разные проекты?

У дизайн-бюро целый пул клиентов. И они [дизайнеры] достаточно пластичны в командной работе. Обычная практика, когда руководство бюро под заказ формирует команды из дизайнеров. Это очень интересный принцип – ты не замыкаешься на одном объекте или одной индустрии. Сначала для Bosch создаёшь строительные инструменты с пластической айдентикой, а потом разрабатываешь интерфейс для системы климат-контроля Siemens. Я проработал так год, и мы делали разные вещи: от детских компьютеров для Microsoft до канцелярских принадлежностей с системами хранения для марки Eagle. Я увидел, что много навыков связано со стайлингом и рестайлингом, где передача эмоций и коммуникации завязана на «визуалку» и пластику. Такое системное мышление научает «включаться» в DNA (ДНК) бренда, ориентироваться в развитии трендов, в способности транслировать ценности бренда в сам дизайн объекта. Наверное, есть и узкоспециализированные звенья, но перетекания дизайнеров – это широко практикуемый подход. А потом, благодаря этому знакомству, уже преддипломную практику я поехал проходить в той же компании, но в главном офисе – в Германии.

В Германии английский язык был рабочим?

Я ещё в школе учил немецкий, и вроде были какие-то навыки, которые я пытался восстановить, но по приезду в Германию понял, что рабочим языком там в бОльшей степени является английский, хоть сами лекции – процентов на 70 – были на немецком. Но меня больше интересовали практические занятия, которые проводились на английском.

Система Harman Kardon Esquire Mini. Из портфолио команды Huemen Design, глобального дизайн-агентства, функционирущего кaк подразделение Harman International.

Система Harman Kardon Esquire Mini. Из портфолио команды Huemen Design, глобального дизайн-агентства, функционирующего кaк подразделение Harman International.

Как Вы пришли к Harman?

После защиты диплома я два года проработал в России, в том числе в компании «Аргус-Спектр», занимавшейся системами доступа. Там я много знаний почерпнул в части моделирования и производственной доработки. Но искал возможности поработать за рубежом. Постоянно обновлял портфолио, ориентируясь на подсказки – у друзей было больше практики в том, как оно должно «правильно» выглядеть. Через наработанный networking, когда у тебя есть друзья в мире дизайна, когда ты учишься не только в России, но и за рубежом, а также используешь возможности LinkedIn [социальная сеть профессионалов – c 2016 года заблокирована в России, от ред. В.К.], я получил предложение от Harman. На тот момент компания проводила реструктуризацию: в Китае создавался центр Research and Development и в Шеньчжень переносилось всё – и разработка и производство звукотехники для сектора Lifestyle, т.е. для домашнего использования широким слоем (порой неискушённого) потребителя аудиокомпонентов. Harman была известна как производитель элитарной и профессиональной техники, но тогда она «поставила всё на красное» и хотела динамично развивать сектор продукции именно для обычного потребителя. У меня такое ощущение, что в этом хабе [в Шеньчжене] производится 90% всей электроники в мире. Невероятная производственная база брендов всех стран. Они [Harman] искали дизайнеров для новоиспечённого штата.

Знаете ли Вы, чем «купили» Harman?

Скорее всего опытом работы за рубежом и конкретно в Китае. Для большого числа людей тогда Китай продолжал оставаться «серой зоной» и непонятным миром. Для меня же это уже не было шоком: жизнь в Шанхае перевернула мои представления об Азии. Для дизайнера это поле реализуемых возможностей.

До Harman у Вас был опыт работы с акустикой?

Нет.

Каковы открытия для дизайнера в этом мире?

Электроники я так или иначе касался. Но с акустикой дела не имел. И хотел заниматься чем-то эстетически привлекательным. Чем-то таким, чем люди – такие, как я – могли бы пользоваться в повседневной жизни. В том, чем я занимался до сих пор (медицинская или строительная техника), ты – хоть и отдаёшься исследованиям – себя с пользователем не ассоциируешь. Ты, как дизайнер, играешь в пользователя. А здесь возникает идея, что ты можешь создавать мир буквально для себя.

Да, но акустика – это специфические знания.

Да. Именно первый год-два были таким погружением. Уникальность работы в Шеньчжене – это то, что работаешь под одной крышей с акустическими инженерами, у которых топовое оборудование, акустические комнаты, где ты можешь «гулять» по лабораториям и впитывать эти знания.

Тут же речь не только об эстетике: это приборы, которые должны обладать конкретными характеристиками.

Конечно. Мы [дизайнеры] – активные участники создания ТЗ: мы придумываем цели объекта и даже порой направляем акустических инженеров. Это зависит от задачи, которую ставит менеджмент компании. Harman – это «зонтичный» бренд, под которым в портфолио накоплено очень много марок, штук 15. На момент моего прибытия в компанию стояла задача перезапустить такие бренды, как JBL и Harman Kardon, переориентировав их на широкого пользователя. А это означает в числе прочего неконфликтное, некритичное вписывание акустической техники практически в любое пространство.

Система Harman Kardon JBL PULSE4 с управлением от смарт-приложения. Designed by Huemen.

Система JBL PULSE4 с управлением от смарт-приложения. Designed by Huemen.

Музыки много в Вашей жизни?

Прослушивания – да. Как бэкграунд это всегда присутствует. Но я не играю ни на чём. Это интересный момент, потому что в Harman много специалистов, которые буквально горят этим, много играют сами, поют. В Китае вообще каждый второй – великолепный вокалист. У меня был там интересный опыт: образовательная программа, которую Harman проводит для своих сотрудников – Golden ears («Золотые уши»), где, занимаясь с акустическими инженерами, вы учитесь распознавать качество звука. Учитесь не только распознавать деформации, но и описывать словами то, что Вы слышите. И это достаточно прикладной аспект для тестирования аудиосистем. Финальное испытание заключается в «слепом» тестировании: за занавесом стоят системы, условно A и B, а Вам нужно определить погрешности в звуке, определить на слух  ту систему, что звучит с искажением и ту, что звучит максимально правильно.

А если дизайнеру «медведь на ухо наступил»?

Ну, в моём случае так и произошло. Я познакомился с программой, но до самого теста не дошёл. Мне была интересна сама методика, как явление. Многие специалисты пользуются этой возможностью и, пройдя обучение в системе Golden ears, получают соответствующий сертификат.

Вторая часть этой большой темы – интерьер. Что происходит со средой?

Тут интересный момент: мы отслеживаем тренды оформления интерьеров, чтобы соответствовать тенденциям и создавать объекты, идеально встраивающиеся в среду. Компания Kvadrat (www.kvadrat.dk), датский производитель интерьерного текстиля на основе шерсти, активный наш партнёр. Грязеотталкивающая и огнестойкая ткань создаётся ими с учётом требований акустики и дизайна целенаправленно для Harman. Кроме того, уникальная формула производителя позволяет сочетать в ткани волокна разного цвета для получения максимально глубокого и объёмного визуального «звучания». На базе их материала мы создаём продукты Harman Kardon семейства Citation. Изделия можно конфигурировать и масштабировать в пространстве дома. Акустическая система Citation больше напоминает объект интерьера (не часть мира утилитарной электроники, как это было раньше). В эту линейку входят как маленькие продукты, настольные, так и крупные, напольные. Наша задача – максимально зрительно растворить акустику в пространстве интерьера. Отдельно в Harman идёт активная работа с интеграцией голосовых ассистентов «умного дома» от разных игроков (Google, Amazon, Yandex, китайская система Baidu). Мы проводим умную коллаборацию – так, чтобы эти платформы идеально вошли в жилое пространство пользователя. У нас есть аудиосистема, на борту которой работает Google или Alexa. Есть JBL c Alisa.

Акустическая система Harman Kardon Citation Tower и портативные акустические системы Harman Kardon Citation One, Citation 100 и Citation 300

Акустическая система Harman Kardon Citation Tower и акустические системы Harman Kardon Citation One, Citation 100 и Citation 300.

В чём заключается Ваша работа?

На данный момент это руководящая должность. Директор отдела индустриального дизайна департамента Huemen, который является внутренним креативным агентством Harman с главным офисом в Нью-Йорке. Позиция ментора – это курирование промышленного дизайна в сегментах акустических приборов Lifestyle и Professional. Я занимаюсь двумя этими сегментами. Раздельные команды бюро Huemen, помимо продукт-дизайна, занимаются маркетингом, айдентикой, упаковкой, пользовательским интерфейсом. Таким образом, наше взаимодействие очень плотное и охватывает все аспекты бренда и продукта. На ранних этапах, в процессе своей эволюции, я участвовал в работе и как рядовой дизайнер. Например, одна из моих разработок – Harman Kardon Esquire Mini, ультратонкая акустическая система премиум-класса. В проекте реализована моя страсть к проработке всех самых маленьких деталей. Скажем, панель-решётка звукоизлучателя выполнена с оригинальной брендовой перфорацией «slash pattern» («слэш-узор»). Рисунок был навеен чёрточкой, используемой в логотипе Harman Kardon. Впоследствии он стал неотъемлемой характеристикой всей продукции марки. Также при моём непосредственном участии в качестве дизайн-менеджера разрабатывался проект домашней портативной акустической системы Onyx Studio 6: её концепция превращала портативную технику премиального сегмента в яркий, запоминающийся и иконичный образ продукта будущего. Вообще же в мою задачу входит и создание надёжных дизайн-процессов, которые не зависят от ротации специалистов штата. Все аспекты дизайн-айдентики и принципы поектирования должны быть «зашиты» в бренд, как некий guide-line, канва дизайна. Вот это я с командой и продолжаем развивать в том числе.

Есть ли какие-то откровения для Вас в области материаловедения?

Наверное, самый понятный пример – это текстиль, о котором я уже упоминал. На заре истории компании текстиль скорее был техническим материалом. За время своей работы я увидел эволюцию всей индустрии. И в том числе текстилю стало уделяться очень много внимания, потому что в нём видят материал, который удовлетворяет функциональным требованиям – в акустике это должно быть «дышащим» объектом, – и в то же время воплощает в себе характеристики Lifestyle, то, что можно интегрировать в любой интерьер. Либо это путешествующий с вами, outdoor, либо стационарный, на полочке. В зависимости от сценария и текстиль будет разный. Тут невероятная палитра. Я не ожидал, что буду продумывать подобные решения, когда только пришёл в Harman. Также всевозможные композитные материалы. Сам корпус становится невероятно прочным при необыкновенно тонкой стенке. Вы можете сделать объект предельно миниатюрным и при этом уникальной формы, что было недостижимо, например, для традиционного дерева. Благодаря современным композитным материалам, скажем, продукты линейки Onyx вообще не выглядят как колонки. В этом было и испытание, и поиск уникальных, интересных решений. Так же и система Harman Kardon Aura. Она прозрачная. Это один из первых проектов, над которым мы с командой разработчиков трудились около двух лет. В этом продукте мы продолжаем традицию бренда экспериментировать с прозрачными материалами и скульптурной выразительностью форм. Проект уникален тем, что дизайн и сценарий пользования тут во многом предопределяют акустическое решение: сначала нами был разработан уникальный образ «неземного» на вид объекта и то, как пользователю предполагается взаимодействовать с ним в среде, а уже потом разработчики акустики и инженеры додумали функциональные компоненты для максимально сбалансированного звучания. Отдельным направлением работы дизайн-департамента становится такой аспект, как утилизация материалов, включая их вторичное использование. Какие-то эффективные решения в этой области уже есть, но это только первые ростки.

Есть ли у Harman кинотеатральные решения?

Конечно. И для домашнего кинотеатра и профессиональные. Это второе направление, в котором я задействован как куратор. Но там совсем другой подход: более утилитарный, ориентированный на акустическую производительность – подчинение дизайна функции.

Совмещает ли Harman акустику и свет?

Это тоже интересный момент для экспериментов. Есть такая система – JBL Pulse, инновационный продукт именно творчества дизайнеров. Это был такой design-dream: мы думали о том, что будет интересно пользователю почувствовать вокруг себя, за счёт чего ему захочется «усилить» звук? Звук со светом – одно из решений. Это портативная колонка, в которой есть много пользовательских режимов: от реакции на динамику звука (по принципу «цветомузыки») до «атмосферного» ambient-light с управлением от телефонного приложения.

Предыстория объекта Harman Kardon Aura началась двадцать лет назад. Тогда это был продукт Harman Kardon SoundSticks, созданный в партнёрстве с Apple и его цветными полупрозрачными iMac. Теперь мы решили максимально переосмыслить идею. Внешнее сходство усиливает различия: мы отказались от саттелитов, объединив всё в одном корпусе без проводов, по принципу «Один объект – это всё, что тебе нужно». Верхняя прозрачная часть – это колба с трубой фазоинвертора для сабвуфера, а нижняя часть с текстилем скрывает в себе шесть диффузоров, которые звучат практически на 360 градусов, всенаправленным излучением. Это ориентация не на аудиофилов (для них решения также традиционно имеются), а поворот к любителю качественного звучания и скульптурного дизайна.

Проект Harman Kardon Aura

Проект Harman Kardon Aura.

В Вашей команде есть россияне, кроме Вас?

Да, конечно. За это время я поработал с разными специалистами из России. Вообще стоит сказать, что в Шеньчжене необыкновенно интернациональный коллектив – у нас в команде из 40 человек представители 16-18 стран. Южная Корея, Индия, Германия, Англия, Франция, Польша, США, Чехия, Аргентина... Россия – одна из них. Над системой JBL Pulse, о которой я говорил, работал дизайнер из Италии, сицилиец. Характер, жажда дизайна, экспрессия влияет на то, какое качество ты выдаёшь, безусловно, но сказать, что это оттого, что он итальянец... Нет, не думаю. Это, скорее, черта молодого человека – не каждый полетит в Китай. Как правило, это люди немного авантюристического склада. Вот этот аспект, наверное, в большей степени влияет на качество дизайна. Люди едут за «тридевять земель», чтобы создавать мечту. Сказать, что какая-то страна тут выделяется, сложно. У нас там даже есть люди из Мадагаскара. Harman – это котёл, в котором варится очень много культур. Отсюда наш внутренний девиз команды в Шеньчжене: Global Taste – Chinese Speed («Глобальный вкус с китайской скоростью»). Это был концепт, с которым мы создавали студию – калейдоскоп культур.

Неформальное общение у вас в команде есть?

Да, конечно. Клёвый вопрос... Я уже говорил о том, что привлекает в работе Harman? Мы создаём опыт, experience для самих себя, для своих друзей. Китай для многих – это вызов. И это влияет на сплочённость нашего коллектива, своего рода семью. Практически каждые выходные мы кооперируемся: едем на море, по ходу тестируя образцы, обсуждая... Плюс всевозможные спортивные мероприятия – от серфинга и забегов до совместной йоги.

Команда Huemen в Шеньчжене

Команда Huemen в Шеньчжене.

Сейчас как-будто нивелировались национальные школы дизайна. Всё стало глобальным?

Да, скорее всего, когда речь идёт о практикующих дизайнерах, применяются всё более общие стандарты. Если продукт разрабатывается для глобального рынка – это огромный фактор, который предопределяет и эстетику, и проектирование, и производство. Это многое стандартизирует. Может быть, «крафтовые», местечковые производства ещё как-то сохраняют национальные изюминки. Я могу сказать: «Вот это, скорее всего, немецкий подход, функциональный, может быть, чрезмерно угловатый по сравнению с тенденциями». Но когда этим же дизайнерам приходится адаптироваться и создавать продукт для глобального рынка, национальные особенности в проектировании в значительной степени стираются.

На основе своего опыта что бы Вы пожелали Академии Штиглица?

А то, что я мог бы пожелать, уже реализуется. Ребята активно работают с производствами. Это самое главное: найти контакты с производством, с тем, что актуально для сегодняшнего дня, исполнять не только визионерские концепты. Мне это очень нравится. Также активное участие в конкурсах. Возможность стажироваться. Попадать в индустрии, где всё на более продвинутом уровне.

Благодарим Александра не только за подробный и благожелательный разговор, но и за предоставленные иллюстрации.