Международный фестиваль шрифтового дизайна «Typetersburg». Эссе по поводу двух лекционных дней

В Петербурге свершилось знаменательное событие в области шрифтового искусства и шрифтового дизайна – Фестиваль TYPETERSBURG. Событие знаковое, но ради исторической правды надо сказать, что не совсем первое в этой области. Первым, все-таки, была выставка «Шрифтъ», организованная Василием Шишкиным в 2005 году. Правда, тогда это событие ещё не было международным.

Вторым и поистине эпохальным событием был Симпозиум Международной ассоциации шрифтовых дизайнеров ATypI, проходивший в Питере в 2008 году и приуроченный к 300-летию Русского Гражданского шрифта, у истоков которого стоял царь Петр Великий. Тот год был поистине событийным: на площадке Академии Художеств одновременно с симпозиумом ATypI проходила Первая Международная выставка каллиграфии, также собравшая мастеров со всего света. Так что наш город уже имеет некоторый опыт проведения подобных мероприятий.

Однако эти события были разовыми, приуроченными к совершенно определенной дате. Тогда как Фестиваль, организованный Сергеем Рассказовым, обещает стать традиционным. И в этом его принципиальное отличие.
Поскольку Фестиваль включил в себя сразу несколько мероприятий, мы остановимся только на двух лекционных днях 6 и 7 августа.

По моему мнению, главный пафос всех выступлений – это два противоположных взгляда на практику шрифтового искусства вообще и, ýже, – шрифтового дизайна, в частности. В упрощении: одна точка зрения состоит в том, что современный шрифт – это достаточно свободная игра формами и, опять-таки, достаточно свободное, соединение различных исторических и морфологических тенденций в новом продукте, являющимся их творческой компиляцией. Этот подход допускает, в частности, и то, что овладение шрифтовым искусством не обязательно зиждется на фундаментальном академическом образовании, но что им можно овладеть, опираясь на окружающую визуальную среду, интернет, книги и накопления собственного индивидуального опыта в процессе работы. С этим подходом прекрасно уживаются многочисленные мастер-классы и интенсивы, столь распространенные в наше время у индивидуальных преподавателей, в различных школах и интернете. В рамках данного подхода традиционная теория шрифта и последовательная методика обучения шрифтовому искусству может быть, конечно, предпочтительна, но не совсем обязательна.

Другой подход, исходящий из уст опытных профессионалов, все-таки ставит во главу угла соблюдение некоторых незыблемых канонов, которые «въедаются» в плоть и кровь шрифтовика только в течение достаточно продолжительного фундаментального обучения. И уже только на основании этого фундамента подразумевается достаточно свободная интерпретация шрифтовой формы.

В большинстве выступлений прозвучала достаточно радостная констатация того, что и в шрифтовом искусстве наступила наконец эпоха постмодернизма, т.е. целенаправленная игра на смешение, переплетение им взаимодействие различных исторических типов шрифта и морфологических особенностей различных шрифтовых групп.

К сожалению, вопрос о соотношении профессионализма и «дилетантизма» в шрифтовом искусстве достаточно сложен и неоднозначен, особенно по отношению к таким разным направлениям, как леттеринг и шрифтовой дизайн.
Казалось бы, на первый взгляд, всё достаточно ясно: в шрифтовом дизайне предпочтение должно отдаваться профессионализму, ремеслу и фундаментальному образованию, а в леттеринге для проходящих, сиюминутных нужд может допускаться гораздо бóльшая вольность и свобода самовыражения. Однако, прокламируемая выступающими тенденция шрифтового дизайна – постепенная индивидуализация задач вплоть до создания шрифтов на случай или же для каждого индивидуального потребителя с его вкусами и пристрастиями, заставляет вынесение окончательного вердикта повисать в воздухе.

В леттеринге отдельных коротких надписях поздравительного, рекламного характера и надписей, созданных просто для художественного самовыражения, на первый взгляд, при активной практике, восприимчивости к ярким книжным и средовым образцам, люди достаточно быстро могут достигнуть уровня, когда надпись, сделанная ещё начинающим шрифтовиком, может быть иногда даже эффектнее работы профессионала. Смотрим различные группы «В контакте» неистовых адептов леттеринга и порой даже поражаемся их достижениям. Особенно это касается модного нынче свободного письма кистью. Выдает обычно непрофессионалов только достаточно узкий набор образцов для инспирации.

В знаменитой культовой книге Нилса Шу Мёльмана «Каллиграфити» представлено все-таки многое множество различных ходов, имеющих четкие исторические или стилевые привязки. Плюс владение классической исторической каллиграфией.
Наши «лихачи» больше берут именно лихостью, а не исторической или стилевой грамотностью. Также неофиты от леттеринга остерегаются приемов исторической классической каллиграфии, которая требует методичного обучения. А хуже всего дело обстоит с достаточно длинными надписями ставшего модным ныне и в России леттеринга уличных и интерьерных меню всевозможных харчевен. Здесь почти повальная (за редкими счастливыми исключениями) игра на понижение. В длинных надписях спрятаться за лихостью пары слов не удается. Более того, главной задачей здесь является не каллиграфический смак в его классическом или современном понимании, а возможность комфортабельного прочтения надписи потребителем в отличие от произведений настенных граффити. К сожалению, в быстрых рекламных надписях чаще всего налицо проявление своеобразной эстетики, которую один из ведущих питерских плакатистов и искусствоведов назвал «холуйской».

Отсутствие фундаментальной шрифтовой подготовки сразу выливается в беспомощной безграмотности знаков, а с другой стороны, даже люди, хорошо подготовленные и грамотные, вполне исповедуя каноны постмодернизма, начинают демонстрировать сразу весь объем своих знаний, подчас теряя чувство меры.

Но это мы уже явно забежали вперед. А теперь рассмотрим выступления ораторов в лекционные дни подробно.

Первый лекционный день

Алексей Домбровский. Надпись на фасаде

Алексей Домбровский говорил о старых русских вывесках, которые мы с таким ностальгическим восторгом видим на старинных фотографиях и ещё более ранних гравюрах. Однако оратор, конечно же, имея ввиду назидание современным сайнпентерам, сразу обратил внимание зрителей на то, как плохо эти вывески на рубеже 19-20 вв. вписывались в городскую архитектурную среду. Никто об этом не заботился в отличие от первой половины 19 в., когда, судя по сохранившимся панорамам, гораздо больше обращали внимание на согласование вывески и архитектуры. Причины достаточно прозаичные: за архитектурным образом города достаточно жестко наблюдала центральная власть, т.к. этим живо интересовались Александр 1 и Николай 1. С бурным развитием русского капитализма и рыночного хаоса на рубеже 19–20 вв. и при безраздельном диктате частного заказчика общеградостроительный взгляд на вывеску был практически потерян. Предпринимателя интересовало только максимальное выделение его имени.



С точки зрения технологии изготовления уличных вывесок в старом городе, автор отметил, что достаточно редко встречались надписи непосредственно на стене, а не на прикреплённых планшетах.

Домбровский подчеркнул, что мы часто действительно с ностальгическим умилением любуемся старинными фотографиями дореволюционных вывесок, совершенно не обращая внимание на то, что фото эти черно-белые. Следовательно, полностью скрадывается хаотическая многокрасочность, которая существовала в натуре. Некоторые дошедшие до нас цветные изображения, в частности, работ исполненных выдающимися художниками той поры, позволяют представить себе, как же на самом деле выглядела улица начала XX в.

И ещё достаточно важная деталь, которую отметил Алексей Домбровский. Хотя общее согласование с архитектурой, а также визуальное взаимодействие различных вывесок, располагавшихся на улице рядом друг с другом, по большей части практически игнорировалось, но сами по себе шрифты выполнены достаточно грамотно. Приведены примеры специальных пособий для старых сайнпентеров, прямо ориентировавших мастеров уличной надписи на образцы полиграфических шрифтов того времени. А шрифтовой ассортимент до эпохи революционного хаоса, Гражданской войны и деструктивной активности конструктивистов был весьма богат.

Только теперь, в цифровую эпоху, мы снова возвращаем себе всё это некогда утерянное богатство.

Докладчик посетовал на то, что в современной российской провинции дело с вывесками обстоит совсем не так, как в больших городах, четко ориентированных на современные западные образцы. Вывески Питера и Москвы выглядят вполне достойно.
От себя добавлю, что, между прочим, очень хорошо смотрятся вывески в Пятигорске и Кисловодске, поскольку в Пятигорске есть достаточно сильная студия, которая этим занимается.
«На закуску», желая подчеркнуть, что культура уличной вывески держится на грамотном и хорошо выверенном сочетании архитектуры и конструктивных особенностей используемого шрифта, Домбровский привёл несколько изысканных примеров западноевропейских вывесок современного и исторического стиля в качестве образца для подражания.

А чтобы показать важнейшую роль самого рисунка шрифта в надписи, кратко остановился на истории появления знаменитого шрифта Gill Sans, созданного замечательным английским мастером шрифта Эриком Гиллом в конце 20-х гг. 20 в. для корпорации Monotype, но своими пропорциями и пластикой великолепно подходящего для различного рода информационных надписей. Недаром сам Гилл был учеником и соратником основоположника современной каллиграфии Эдварда Джонстона и к тому же достиг необычайных высот в области леттеринга различных надписей и печатей.

Илья Рудерман и Юрий Остроменцкий. Шрифт сегодня

«Что такое шрифт сегодня?» Главная мысль выступавших в том, что создание новых шрифтов в русле разного рода классических тенденций не перспективна, поскольку количество уже созданных шрифтов подобного толка уже зашкаливает. А в то же время, как отметил уже во второй лекционный день Ждан Филиппов, «всё сочетается со всем», т.е. грамотный дизайнер может сочетать вместе любые элементы, правильно находя количество и соотношение пропорций подобно тому, как Ван Гог сочетал в своих полотнах, казалось бы, почти не сочетаемые цвета.
По мнению докладчиков, перспективно сочетание морфологических особенностей разных классификационных групп, различных стилей или пространственных модификаций формы вплоть до перехода в 3Д. Кстати, примерами подобного пространственного «выворачивания» были нарисованные еще в 70-е годы шрифты Максима Жукова ОбороТень и ПереверТень.

Часто речь идет даже о нарочитой деформации привычных форм знаков, сочетании в одном шрифте овальных букв с различным принципом построения - округлых и с нарочито спрямлёнными вертикалями основных штрихов типа шрифта FF Din. Прямо используется принцип старинной славянской вязи с буквами, то суженными по вертикали высотой во всю строку, то с буквами в обычных пропорциях, но выстроенными в 2 ряда (Balkan Sans), различные виды трафаретных шрифтов.



Широко распространена полиглифичность, представляя в составе одного фонта различные альтернативные варианты одного и того же знака. Множество экспериментов связано с различным решением хвостовых элементов таких букв, как t, a и пр. Разработаны шрифты, в которых заглавные буквы нарочито противоречат по пропорциональным особенностям строчным, как будто они взяты из другого начертания. А сочетание в одном шрифте знаков различных классификационных групп (например гротеска и бруска) имеет уже многодесятилетние корни.
В нарочито провокационных целях в некоторых буквах могут быть очень зауженные узлы, на первый взгляд как-бы противоречащие общей цветности других букв алфавита. В угловых соединениях могут «выхватываться» куски штрихов, образуя провоцирующие пустоты. Создаются шрифты специально для вертикального набора, как в китайской иероглифике.

Прямо процитируем Рудермана и Остроменцкого: «Сегодня шрифт – это растущая индустрия. Эпоха шрифтового бума. Много новинок, много новых неожиданных шрифтовых идей, много молодых и смелых дизайнеров». И вторая: «Наступило пресыщение изысканностью, сложностью контура. Современный контур – резкий, быстрый и простой».

(Правда, замечу от себя, что предыдущий выступавший привел в своём выступлении мнение Эрика Гилла, высказанное им еще в 1931 г.: «…парадоксальная ситуация; чем обильнее становится арсенал технических средств, тем ничтожнее оказываются способности тех, кто их использует»…)

И третья цитата из рассматриваемого выступления, в какой-то мере объясняющая психологические основы современного взгляда молодёжи на шрифтовой дизайн: «Молодые люди читают стихи. Они короткие, легко запоминаются и усваиваются. Как таблетки». Так что, по всей вероятности, клиповое мышление торжественно шагает по планете теперь и в шрифтовом искусстве.

Опять-таки от себя замечу: года 2 назад, а может чуть больше, по радио выступал один из поэтов бывшего андеграунда. По поводу забвения настоящих стихов, заставляющих людей слышать и думать, а не только использовать аллопатию, он горько заметил: беда народу, кумирами которого являются авторы-исполнители песен и писатели-юмористы…

Ах, мой собственный «И тонкий, тонкий эльзевир…»

Но, продолжаем дальше. «Наконец-то и в шрифтовом дизайне наступил постмодернизм и началось столкновение всего со всем». Не всегда, правда, современные архитектурные произведения в стиле постмодернизм достойны восхищения. Чаще всего наоборот. Но это об архитектуре.

Когда делают mix люди с мощным фундаментальным образованием (а именно такие люди и готовили данное выступление), это одно. Они прекрасно понимают, что делают. Но, когда их вполне классно сделанные шрифтовые хиты смотрит обыватель, понимает ли он, как и для чего это сделано, или воспринимает разработку как классический эталон, а всей стоящей за ним истории уже как бы и нет. По этому поводу в пику обывательскому взгляду, любящему всё привычное, Рудерман и Остроменцкий провозглашают: «Чистые ревайвалы больше не актуальны. Простая археология больше не интересна. Интересны переосмысления, интерпретации». А вот здесь, я бы вполне с ними согласился по существу.

Однако аппетит приходит во время еды, и далее выступающие описывают методы, которыми создаются формы новых шрифтовых знаков.

«Некоторые дизайнеры возмутительным образом игнорируют все существующие правила». Не то плохо, что вы лихо и творчески ломаете даже, казалось бы, незыблемые каноны, если вам действительно есть что сказать. Плохо то, что в молодежной по преимуществу среде новой генерации шрифтовых дизайнеров, каллиграфов-леттеристов, сайнпентеров создается определенное общественное мнение, когда, наоборот, соблюдение классических правил (положение и движение пера и пр.) и определенные кивки в сторону исторических образцов ставит вас в ранг динозавров, экстравагантных монстров и ретроградов.

Как бы то ни было, время диктует тенденции, а технологии дают возможности. Наступает время шрифтов специально проектируемых под потребности и вкусы определенного пользователя. В конце концов, экстраполируя дальше, с появлением 6-го ФонтЛаба и вообще каждый сам сможет сделать себе шрифт… Черт знает, хорошо это или плохо! Это просто по-другому. Это просто революция. А хулиганство современных дизайнеров может переходить всякие границы, например, то, что Рудерман и Остроменцкий называют «дурью».

Но сколько раз в истории искусства уже бывало: то, что сегодня «дурь», завтра – эталон…

Якоб Энгберг Петерсен. Новая эра в традиционном написании вывесок

Опыт жизни Якоба Энгберга Петерсена, в общем-то, снова обращает нас к проблеме либо получения предварительного фундаментального образования, либо достаточно длительного опыта работы в графическом дизайне и рекламе предшествующем обращению к сайнпейтингу. Как раз у него-то этого опыта было хоть отбавляй. И пусть это был опыт современный компьютерный, но это было воспитание чувства стиля, композиции и чувства вкуса. Отсюда следует резюме: если изготовлением вывесок начинает заниматься человек, имеющий за плечами образование и/или опыт не ручной работы по профессии, это одно. А если этим начинает заниматься человек без предварительной подготовки, это другое. Беда в том, что в современном визуальном пространстве, в первую очередь всеобъемлющем интернете, может быть много хорошего и много плохого. И если у вас нет некоего начального образовательного фундамента и не привит вкус, то при обращении только к интернету и уличным образцам вы рискуете и вместе с вами рискуют и ваши зрители и потребители.

Выскажу даже крамольную мысль, что даже достаточно быстрое накопление знаний, сведений и навыков в рамках повсеместно распространенных мастер-классов, воркшопов, интенсивов и т.п. еще не обеспечивает по настоящему воспитание чувства композиции, стиля и шрифтовой культуры. Почему-то во всем мире стало считаться, что развитие нового поколения идет чуть ли не по экспоненте, и с помощью могучего информационного прессинга можно сформировать человеческие инструменты, лежащие в области подсознания, также быстро, как и набить «информационный чердак» и накатать моторные навыки. Многоцветный хаос современного леттеринга просто отбивает желание освоить такие понятия, как стиль, сдержанность и композиционное единство.

И ещё одна подстерегающая опасность – это общение с заказчиком. И в Дании, как говорит сам Якоб Энгберг Петерсен, на него сначала посмотрели как на лунатика. Кто же в эпоху компьютеризации и промышленных технологий будет платить гораздо большие деньги за ручной труд. Однако в Дании всё сработало. И у нас, к счастью, находятся уже заказчики на подобную деятельность. Хотя уже в ходе лекции из зала прозвучали реплики о том, как трудно продать хорошую работу и как легко – плохую. И какие трудности с необходимостью будут встречать сайнпейнтера у нас в стране, где диктат часто совершенно малограмотного в эстетических и этических вопросах заказчика неминуемо поведет к игре на понижение планки. Конечно, здесь всплывает вопрос об общем культурном уровне общества, о чем, к сожалению, наше государство мало беспокоится…
Правда, сам выступавший был полон оптимизма: работайте с удовольствием и энтузиазмом, общайтесь с единомышленниками, как это делает он, и всё у вас обязательно получится.

Никлас Экхольм, Финляндия. Шрифт как свободная игра воображения

Шрифт как достаточно свободная игра формой, подразумевающая самые различные инспирации. В какой-то мере даже деятельность в некоем нереальном пространстве. Особенно это может касаться так называемых «быстрых» шрифтов для конкретного сиюминутного употребления, «на случай». Когда речь идет о детских книгах или неоновой рекламе, это абсолютно справедливо. Здесь можно обойтись кусочками цветной бумаги и ножницами.

Быстрые шрифты работают в рекламе продуктов, не очень важных вещей, одежды. Они с успехом вызывают у зрителя «стоп-эффект» в рекламе различного рода разовых, и не только мероприятий, шоу, фестивалей не самого высокого ранга. Тем не менее, образцы некоторых шрифтов такого плана, представленных оратором, явно выдают некую внутреннюю подготовительную работу, идущую от опыта и осведомленности. В них, например, явно проступают черты старинного унциала...



Конечно, «быстрые» шрифты востребованы рынком и имеют вполне значительную область употребления. Другое дело, если и х обилие и засилье начнет полностью формировать окружающую визуальную среду, став эстетическим эталоном…

Вполне в духе тенденций, провозглашенных в лекции Рудермана–Остроменцкого, Никлас Экхольм также проводит идею о том, что изобретения или открытия в наше время постмодернизма появляются только в процессе комбинирования различных идей в некое новое целое. То есть: 1 + 1 = 3. Хорошо, конечно, когда комбинация творческая. А что, если только механическая? Экхольм приводит слова Гераклита о том, что в результате соединения противоположностей из различных начал вырастает ещё большая гармония. Но ведь может быть и по-иному. Особенно, когда шрифт делается почти «на коленке» быстрой компиляцией разнородных формообразующих принципов.

Воистину, для ширпотреба и рекламы кафе быстрые шрифты могут быть великолепны. Однако компания Kokoro&Moi, которую представил выступающий, успешно работает и в области создания весьма долгоиграющих и очень престижных проектов, требующих гораздо более тщательной и длительной разработки. Например, ею был разработан фирменный стиль «Недели дизайна в Хельсинки». В конце концов, достаточно простой и минималистический стиль дизайна с небольшим оттенком агрессии, поддержанный правильно подобранными образными фотографиями на спортивную тематику, выражающими направление человеческой и дизайнерской, в частности, активности, очень достойно смотрится в применении к данной теме. Шрифтовое решение визуальной информации разного рода, приуроченной к «Неделе» 14 года, строится на сопоставлении двух достаточно аскетичных начертаний собственной разработки DW Sans и HDW Mono, используемых для информации и остро декоративного шрифта Shock & Ave разработки Джонатана Барнбрука с его мастерски продуманной геометрической системой.

Кстати, в рекламных плакатах к «Неделе» 14 года, при их современной насыщенности, в чем-то явно прослеживается обращение и к традициям швейцарского дизайна конца 50-х, и к веяниям новой волны 70-х. Визуальное сопровождение «Недели» 15 г. в своей фоново-декоративной подложке как бы новым, компьютерным языком случайных вариаций формы и цвета явно отсылает к «психоделической» графике 60-х. Недаром наше время именуют «постмодернизмом».

А в общем-то, это хорошо просматриваемая эклектика, тем более современное изобилие информации позволяет пользоваться любыми историко-культурными инспирациями. И, тем не менее, уже довольно значительное время есть все основания полагать постепенное наступление новой эпохи стремления к минимализму, строгости и аскетизму…

Компания Kokoro&Moi работает над чрезвычайно престижным заказом по подготовке фирменного стиля празднования 100-летия независимости Финляндии в 2017 году. Для этого разработаны 2 фирменных шрифта – супергарнитура в составе антиквы и гротеска. Самое интересное, что когда вы смотрите на антиквенный шрифт, то буквы a, n, m явно и совершенно неожиданно напоминают Петровский гражданский шрифт… Буква M с поставленными сильно под углом боковыми стойками явно смахивает на достаточно механически перевернутую W. Особенно это заметно в гротеске. Тем не менее, шрифты вполне получились. Буква g гротеска действительно, как отмечает докладчик, весьма напоминает изогнутую мебель Альвара Аалто. Нельзя не отметить, как интересно нахальные ребята делают курсивную s в гротеске, представляющую собой искусно препарированную форму рукописной строчной. На первый взгляд, буква сначала кажется неузнаваемой, однако быстро запоминается, поскольку представляет просто красивую игру вполне традиционной формой.

А вообще, как отмечает сам Экхольм, антиква инспирирована сразу несколькими историческими шрифтами, начиная от швабахера Микаэля Агриколы 1543 г. Вторым был шрифт Вальдемара Закриссона 1905 г. Вот тебе и «свободная игра воображения»! Налицо достаточно глубокая и вдумчивая работа по осмыслению и творческому освоению исторических образцов. И все-таки – форма верхних односторонних засечек строчных отдаленно напоминает Петровский гражданский шрифт в его первом варианте со своеобразным «ухом». Заглавная К имеет отдаленную инспирацию в календаре Аксели Галлен Каллела 1930 г. Буква а строчного курсива со своей конструкцией заниженного овала и выдающегося над х-линией правого крюка, как в общем и весь рисунок курсива, идет явно от ранних курсивов Альда. Так что великолепный контраст: геометрический гротеск с оригинальными формами некоторых знаков и вполне себе модернизированная ренессансная антиква с сильно наклоненными овалами, соответствующими наклону односторонних засечек, барочными каплевидными завершениями полуарок и ромбовидными точками диакритиков и пунктуации. Красивая и элегантная, и очень грамотная и крепкая «игра воображения»…

Сами Кортемяки, Финляндия. Шрифт, как иллюзия

Затронута интереснейшая проблема шрифта, как набора символов, требующих идентификации определенного обучения, образования. Более того, в свободном курсивном письме отдельные знаки вне контекста могут вообще не читаться или восприниматься амбивалентно. Но именно эта амбивалентность, а иногда и 3-х и более многозначность, может широко использоваться в прикладной графике в качестве мощного провоцирующего образного приёма. Эта двойственность прочтения может широко использоваться, например, в логотипе, что докладчик продемонстрировал на примере ещё из 60-х годов – работе одного из патриархов американского дизайна Раймонда Лауи.

Вообще проблема двойного толкования силуэта рассматривается как интереснейший приём по образованию символических изображений как предметно-портретного, так и знаково-шрифтового характера. Это, с известной, конечно, натяжкой являет собой визуальный аналог поэзии, где за комбинацией слов во фразе за их прямым семантическим значением всегда стоит некий дополнительный метафорический смысл, а иногда и не один. В изобразительной графике знаменательными примерами двояко трактуемых изображений являются работы датского психолога Эдгара Рубина, британского карикатуриста Вильяма Эли Хилла и замечательного голландского художника Морица Эшера, приведенные оратором.



Что до возникновения двойного смысла надписи или даже её видоизменения в противоположную, Кортемяки демонстрирует небольшую леттеринг-игру надписью Нате (ненависть), которая в результате постепенного видоизменения конфигурации букв при их утолщении и сближении образует их контрформами слово Love. Другим примером является образование «знака в знаке», когда при соединении уголков соседних букв внутри логотипа образуется стрелка.

Очень хорошо, что выступающий затронул ещё раз тему правильной русификации латинских шрифтов. И более того, прямо озвучил мысль о том, что в процессе кириллизации обязательно должны принимать участие российские дизайнеры, нутром чувствующие кириллицу. И все-таки, приведенный Сами Кортемяки пример показывает, насколько трудно перевести в хорошую кириллицу достаточно свободно нарисованный латинский курсив. Впрочем, как и вообще латинский шрифт, имеющий выраженную кистевую рукописную основу. Более упорядоченный шрифт ширококонечного пера переводится легче.

А дальше – провокационная игра скелетами знаков и их насыщением. А также специально задаваемый алгоритм, когда знаки, состоящие из достаточно простых форм, могут иметь сразу несколько значений. Как тут не вспомнить более чем 10-летней давности экспериментальный шрифт американца Тобиаса Фрир-Джонса, каждая буква которого имела как минимум 2 интерпретации. В этом случае полиглифичность выливается в своеобразную игру смыслами, когда одно и тоже слово можно прочитать с совершенно противоположными значениями.

Второй лекционный день

Геннадий Фридман, «ParaType». Новый fonts.ru. Представление нового сайта шрифтов ParaType.

Демонстрируя обновленный интерфейс сайта и возможности выбора с его помощью необходимого пользователю шрифта, докладчик говорил о том, как в современном обновленном поисковике найти, например шрифт, отражающий национальный язык малого народа со всеми его специфическими знаками.
Замечание: по-прежнему, поиск представляет из себя многошаговый алгоритм. Нельзя просто задавать вопрос словами, как в поисковике Яндекс, Гугл и пр., хотя и в их поисковике вам тоже через представленные сайты самим нужно будет искать необходимый шрифт.

В связи со спецификой экранного отражения Windows и усложнившимся алгоритмом получения лицензий специально выделена группа шрифтов для веб.

Докладчик осветил разные возможности поиска шрифтов на fonts.ru Классификация, предложенная в шрифтах ParaType, опирается на классификацию, предложенную прежним директором ParaType, Владимиром Ефимовым (антиквы, гротески и брусковые шрифты, старославянские, декоративные, псевдорукописные, готические и неалфавитные знаки). Для удобства выбора шрифтов предлагается разделение шрифтов по назначению и по наличию определенных типографских возможностей в качестве дополнительных и альтернативных знаков ( в алгоритме поиска по языку можно узнать, какие языки поддерживает данный шрифт и конкретное его начертание).

В процессе разработки находятся ещё 2 оригинальные возможности выбора: по эмоциональным предпочтениям и определение шрифта по его загруженной картинке. Метод идентификации по изображению на основе морфологической ширины элементов знаков путём наложения на них последовательности примитивных геометрических фигур опирается на разработку Л. Местецкого и Н. Ломова из ВМиК МГУ им. Ломоносова.

В завершении выступления показан видеоролик, демонстрирующий, как в течение нескольких минут найти на сайте fonts.ru необходимый шрифт, поддерживающий специальные знаки необходимого вам языка.

Александра Королькова, «ParaType». Теория, практика и прокрастинация

Артдиректор компании ParaType сделала очень интересный доклад, показав изнутри представление о себе действующего шрифтового дизайнера, руководителя и т.п., но одновременно ещё и живого человека, имеющего, как и все смертные, дополнительные и так же, казалось бы неотложные дела, которые, к сожалению, приходится всё время откладывать на потом. Что собственно и отражается самим термином «прокрастинация».

(Как говорят священники, нужно выбирать, что необходимо сделать, а что можно отложить или не делать вовсе.)

Александра Королькова сделала важные замечания по поводу того, как приступать к разработке шрифта и по каким пунктам вести разработку в дальнейшем. Главная её мысль – шрифт не является просто предметом искусства, но в первую очередь достаточно прикладной вещью. И первый вопрос, который должен задать себе проектировщик, – зачем? Т.е. разработка данного шрифта необходимо имеет определённую цель. А дальше идет собственно алгоритм работы. Недаром Королькова возглавила ParaType в качестве артдиректора: всё четко расставлено по пунктам. И самая главная часть – «очень много нудной работы».
 
Как и ораторы первого лекционного дня, она говорит о том, что шрифт иногда можно сделать и за один день. Но подчас на него уходят и годы. Всё зависит от поставленной задачи. Чаще же всего, если шрифт решает достаточно серьёзную задачу, он требует очень много серьёзной работы по разработке, обкатке и доделке. Определение цели шрифта практически сразу устанавливает характерные временные рамки его разработки: «длинный» или «короткий». Обычно шрифты, сделанные быстро и жизнь имеют недолгую. Хотя могут быть, конечно, и исключения.

Королькова проиллюстрировала конкретные элементы работы на примере паратайповских шрифтов свободного доступа ParaType Sans, ParaType Serif и ParaType Mono. Это шрифты для всех применений, которые мыслились в качестве альтернативы всем известным Times, Swift, Petersburg, Myriad, Calibri, FreeSet, Meta и одиозному Arial.

В отличие от ораторов первого дня Королькова, как истинная ученица и последователь великого Владимира Ефимова при всём уважении к новациям все-таки настаивает на соблюдении некоторых незыблемых и установленных поколениями традиций шрифтового дизайна, как то: следование логике ширококонечного инструмента, соблюдение неких общепринятых соотношений различных знаков и т.п. Истинным кайфом для Мастера является то, что и в халтурной провинциальной по происхождению или по мышлению малопрофессиональной типографике её шрифты несмотря ни на что вполне читаются. Излишне авангардные шрифты в данном контексте потерпели бы полное фиаско. Есть и ещё одно побочное соображение, не озвученное Корольковой, но явно подразумеваемое. Даже на фоне плохой типографики хорошие шрифты самим своим видом воспитывают вкус потребителя.

Кстати, вышеупомянутые паратайповские шрифты перешагнули национальные границы и используются также и за рубежом. Согласно своему широчайшему назначению они имеют массу начертаний для самых различных языков, включая ни кириллические, ни латинские. Сделана кириллическая модификация на болгарский манер с латинизированными строчными. Для того чтобы использовать шрифт в государственных бумагах пришлось переделать шрифт с заметным уменьшением строчных в пропорциях Times, на использование которого рассчитан ГОСТ.

«Лирическое отступление» от Д.П. Ох, уж эти российские ГОСТы! Там, где надо, их нет или они не обязательны к исполнению, а где не надо, они регламентируют всё, что надо. Я столкнулся в свое время с доделкой дизайна документации для одного из министерств. Когда я получил комплект ГОСТа на оформление документов, то пришёл в тихий ужас от некоторых его пропорциональных требований, исполнение которых приводит к уродованию внешнего вида документа. Если бы наши студенты, разрабатывая фирменный стиль, принесли бы такое на обход, мы бы их с позором выгнали.

Далее Александра Королькова приблизительно определяет этапы работы над шрифтовым проектом для людей, которые никогда этим прежде не занимались. В качестве 3-х китов шрифтового дизайна знаменитый практикующий дизайнер указывает не работу со свободным формотворчеством, иллюзиями и желательным соединением в одном продукте различных стилевых тенденций, а:
1) логику, исходящую из теории;
2) эмоциональное ощущение, но с обязательной оглядкой на историю шрифта;
3) техническое качество, которое неотъемлемо от практики использования данного шрифта в реальности.

В качестве незыблемой основы все-таки предлагается логика ширококонечного или остроконечного пера с явной оглядкой на теорию письма Геррита Ноордзея, о чем прямо свидетельствует приведенные для сравнения диапозитивы. При этом Королькова находит некоторые принципиальные скелетные различия шрифтов, идущих от ширококонечного и остроконечного пера.

Показаны некоторые особенности работы с кириллизацией авторского латинского шрифта в согласованном диалоге с его зарубежным автором.

Между прочим, в назидание многим современным студентам, стремящимся к минимизации трудозатрат и ограничению общего объема работы даже на диплом, выпускной проект Корольковой в Университете печати насчитывал не много ни мало 26 начертаний!

Выступающая затронула такую проблему, как эмоциональная окраска шрифта, которая может очень сильно отличаться у читателя и дизайнера. Также в области эмоциально-эстетической сферы лежит и то, что не всё в шрифте можно объяснить с точки зрения инструмента, логики и баланса черного и белого (формы и контрформы). Королькова высказывает соображения, как уйти от излишней нейтральности шрифта и добавить ему эмоциональной составляющей.

Несмотря на классический в целом подход к шрифтовому дизайну, как тенденцию времени и Королькова рассматривает стремление к полиглифичности современного фонта, предлагающего пользователю по нескольку альтернативных форм одного и того же глифа. Подобный подход к проектированию продемонстрирован, в частности, на примере шрифта Цирцея (Circe) с его альтернативными глифами, намекающими своими орнаментальными элементами на эпизод из Одиссеи, связанный с повстречавшейся с греками на острове волшебницей. Суперганитура подается в рекламе как шрифт «с человеческим лицом и многочисленными приятными дополнениями». Продемонстрированы ещё несколько шрифтов с альтернативными знаками и нестандартным решением некоторых элементов (нарочито разное решение овалов, хвостовых элементов и пр.).

В заключение выступающая коснулась и других видов своей деятельности, как профессиональных, так и домашних, посетовав, что слишком многое приходится относить в область прокрастинации. Это и знаменитая книга «Живая типографика», и работы в области леттеринга, работа художникам книги и пр.

Ждан Филиппов. Как я работаю с иероглифами

В основном лекция посвящена работе в Китае с использованием китайских иероглифов. «Изучайте китайский, – печально и серьёзно пошутил Ждан Филиппов, – они уже здесь, а скоро и совсем будут здесь»...

Похоже, народ уже вполне готов к полной китаизации России, понеже, как сообщило недавно радио, в этом году был грандиозный конкурс на только что открытую специальность китайской юриспруденции…

Китайские иероглифы с их необычайной семантической емкостью, предполагающей гораздо более короткую, нежели в алфавитном письме, строчку аналогичного содержания и с их чрезвычайно специфической графической формой, необычайно эстетически наполненной, несомненно, представляют как массу трудностей, так массу новых возможностей для графического дизайнера европейской школы. Чаще всего по аналогии с китайской писчей бумагой, по традиции расчерченной на маленькие квадраты, иероглифы, особенно в наружной рекламе, помещаются в боксы различной конфигурации. Чаще всего это традиционный квадрат, в который и принять вписывать черты-мазки, образующие китайский иероглиф. Но это могут быть боксы и более сложной конфигурации, многоугольники, круги.

В отличие от наших предков древних славян, от которых нам досталось интуитивное стремление к сплошному ковровому заполнению плоскости, китайцам привычно и естественно сохранение на листе белого незаполненного пространства. Традиционно китайские иероглифы писались по вертикали сверху вниз строчками, читаемыми последовательно справа налево. В результате китайская книга читается по-нашему от конца к началу. На странице более крупные выделительные иероглифы заголовка помещаются справа. В вывесках и рекламных надписях иероглифы могут располагаться для нас весьма причудливо: углом, по кругу.
Необычной для нас и очень специфической чертой является введение в современный иероглифический текст европейских слов и цифр. Поскольку иероглифы существуют только в одном виде, аналогичном европейскому маюскулу, и не существует деления на строчные и прописные, то в китайский текст вставляются заглавные буквы и прописные цифры. Причем, в случае совмещения европейского текста с иероглифами, чтение идет слева направо, как и у нас.

Европейские цифры в китайской надписи могут иметь весьма причудливые формы. Впрочем, как и сами иероглифы. В китайской типографике достаточно широко используются линейки, соотношение линейки и текста для нас очень специфичное. Например, текст из небольшой группы иероглифов может помещаться в углу образуемого бокса. Остальное пространство остается пустым. Или же линейка как декоративный элемент простирается на всю длину плашки, в то время как текст располагается в каком-то из углов. Но эти же приемы, вполне привычные китайскому зрителю, да и вполне импонирующие типографическому решению, с успехом используют европейские дизайнеры, в частности, автор данного выступления.

В китайских надписях рекламного характера иероглифы могут располагаться очень экстравагантно, например, по диагонали. Знаки могут наклоняться наподобие курсива вправо, влево. Как уже говорилось, и сами формы графики современных иероглифов могут быть весьма причудливы. Тем более что многотысячелетняя история развития графических стилей иероглифического письма дает самые различные варианты его интерпретации. Плюс к тому же различные новации общемирового развития шрифтового искусства XX века – конструктивизм, арт-деко и пр.
Китайцам повезло: их иероглиф изначально представляет собой великолепное графическое произведение. Один иероглиф может с успехом держать целую композицию.

Важнейшее замечание Ждана Филиппова «на закуску». Основываясь на опыте великих – всё сочетается со всем; искусство дизайнера и художника только в том, чтобы найти соответствующее количество и пропорции. Кстати, собственные работы оратора, представленные по ходу лекции, достаточно строго решенные, без обилия дополнительных деталей, говорят о том, что он явно работает с оглядкой на тенденции классической типографики, помнящей заветы великого Эмиля Рудера. Тем более, что сейчас явно наступило время, когда безумное компьютерное пиршество 90-х – начала 2000-х явно уходит и даже ушло в прошлое, уступая стремлению к ясности и большей простоте.

Юрий Ярмола. О шестом Фонтлабе

Революционные изменения в инструментарии Фонтлаба, вводимые в 6-ой версии, практически прямо направлены на то, чтобы постепенно стиралась грань между профессиональными и непрофессиональными пользователями. И речь идет не только о чисто технической стороне вопроса. Рычаги, призванные максимально упростить и сделать максимально удобными действия шрифтового дизайнера таковы, что вполне могут стереть сакральный ореол вокруг фигуры новых шрифтов.

Собственно говоря, сам Юрий Ярмола и не скрывает того, что в перспективе каждый сможет сделать себе какой угодно индивидуальный шрифт. Как отметили многие из выступавших, мы уже живем в эпоху шрифтового бума и шрифтовой революции. Связано это с тем, что в шрифтовое творчество включается масса людей, не имеющих фундаментального образования в этой области. Надо признать, что это общемировая тенденция, когда развитие технологий дает возможность человеку, у которого твердые вкусовые и стилистические предпочтения не воспитаны методическим обучением, свободно и властно вторгаться в области, доступные прежде только профессионалам. К сожалению, хотим мы это или не хотим, но эта тенденция неминуемо должна вести к всеобщему опусканию вкусовой планки. Для того, чтобы упростить жизнь профессионального дизайнера и в то же время позволить начинающему непрофессионалу все-таки создать более или менее грамотно сработанный шрифт, в 6-ой Фонтлаб введены алгоритмы, помогающие пользователю соблюдать единообразие сходных элементов букв и исправляющие качество кривых.

Насчет общего опускания вкусовой планки вследствие распространения новых технологий позволю себе очередное лирическое отступление. На рубеже 80-х– 90-х гг. мне довелось наслаждаться коллекцией «настоящих» Vogue и Еlle у своего приятеля фотографа, в которых практически каждый разворот можно было рассматривать как произведение искусства. В типографиях уже были начатки компьютеризации, однако не было ещё полноценного настольного МАКа. А после первой трети 90-х в связи с распространением настольных издательских систем и в этих элитных журналах заметно упал уровень индивидуализации и изысканности дизайна.

Конечно, кто же может заикнуться о том, что инновационные нововведения 6-го Фонтлаба, где можно, не заморачиваясь разрывом отдельных точек, легко откусывать и перемещать фрагменты буквы, играючи изменять форму знаков, причем вызывая консолидированные изменения в других, - это плохо. Но, с’est la vie!
Всё, к сожалению, в этом мире имеет темную оборотную сторону.

В начале выступления зрителю были представлены 3 постулата:
1. Фонты созданы из множества точек.
2. Точки связаны между собой кривыми, составляющими контур.
3. Весь фонт состоит из глифов, которые рисуются этими контурами.

 Новая версия представляет возможности контролировать сразу форму, а не только точки. Если вы берете кусок формы, то сразу вся форма начинает изменяться согласно той тенденции, которую вы выбираете. (Например, круглые буквы становятся более прямоугольными, причем сразу весь контур буквы, а не только тот кусок, который вы взяли.)

Вводя умные направляющие, можно сразу изменять ширину всей буквы, а не только отдельных элементов. Если вы вводите в Font Info параметры толщинного соотношения штрихов, то при рисовании букв программа автоматически помогает вам выстраивать глифы с соответствующими параметрами, на ходу исправляя ваш эскизный контур. Программа также может автоматически исправлять характер кривых, чтобы они смотрелись правильно сглаженными. «Умные» углы помогают сразу изменить характер всех углов буквы, сделать необходимые скругления. Программа поможет вам сделать вырезки некоторых элементов без необходимой работы по разбиению точек для выделения кусков.

Введены изменения в возможности таких инструментов, как кисть, карандаш, облегчающие вашу работу. Может вводиться очень большое количество слоев, которые потом автоматически объединяются. Множественность контурных слоев позволяет удобно строить буквы из подобных элементов-кирпичиков. Фонтлаб прекрасно поддерживает True Type хинтование, необходимое Windows. Сетка и направляющие могут наклоняться, что также облегчает работу дизайнера.

Ольга Васик. Дизайн и украшательство

Ольга Васик честно построила свое выступление с разбором собственных ошибок, чтобы подобных «ляпов» не допускали потом зрители. Лекция была посвящена соотношению функционально-дизайнерских элементов, т.е. работы с содержанием, формой, контрформой, фактурой, материалом, инструментами, композицией, как это и перечислила сама выступающая, и элементов чистого украшательства, не связанных с собственно дизайном.

Дело осложняется тем, что в леттеринге, в зависимости от задач, часто можно декорированием надписи добиться вполне адекватного решения этих задач. Снова процитируем саму Ольгу Васик. Украшательство может обеспечить:
1) привлечение внимания;
2) скрадывание недостатков;
3) создание определенного образа и характера;
4) создание узнаваемого стиля.

К сожалению, многие задачи, которые решает рекламный леттеринг для широкого потребителя, так или иначе могут балансировать на грани китча. Именно эта стилистика, рассчитанная на обывателя с не очень высоким уровнем вкуса, постепенно заполонила весь мир и в известной мере может даже считаться неким вкусовым эталоном. Это все та же игра на понижение, условия которой, к сожалению, диктует общество всеобщего потребления, незыблемые основы которого распространила на весь мир великая заокеанская империя. Абсолютно свободное формотворчество в области леттеринга ориентируется более на предыдущие образцы, нежели на функциональные основы исторической и классической каллиграфии и шрифтового дизайна. И это вполне в русле игры на понижение.

Недаром мэтр российского шрифтового дизайна Александра Королькова не выдержала всего этого натиска, сначала разбора вопиющих ошибок, а потом и апологетики свободного буквотворчества, и вставила реплику, в которой скрытно прозвучало горькое сожаление высокого профессионала по поводу шумного успеха людей, которые начали с нуля, но достаточно быстро достигли значительных успехов на ниве леттеринга.

Юрий Гордон. Вкус чтения и вкус набора

Я не луддит, – говорит знаменитый культовый художник и дизайнер. Я, конечно, не призываю ломать машины и вернуться к кустарному производству. Я - за максимальную индивидуализацию процесса чтения, которая может достигаться через индивидуализацию процесса набора. Маэстро считает, что каждый текст имеет свой некий своеобразный вкус и негоже тексты, особенно имеющие четко эмоциональную окраску, набирать вполне сбалансированными, красивыми, но равнодушными по эмоциональной составляющей шрифтами.

  

Совсем не обязательно, по его мнению, обеспечивать максимально легкое чтение, что по определению всегда считается главной задачей текстового шрифта. Но следует периодически провоцировать читателя, заставлять его спотыкаться, вдумываться, иногда почти проламываясь сквозь текст, дабы максимально проникнуться его настроением. Для этого Гордон видит 2 взаимодополняющих пути.

1. Создание нарочито индивидуальных, даже специально корявых шрифтов, нарушающих общепринятые принципы построения знаков.
2. Введение в знаковый состав полиглифичности со значительным количеством альтернативных знаков, подразумевающих индивидуальный набор с периодическим обращением к вкладке «Глифы».
  
Периодически сам Гордон вводит в набор содержащиеся в его авторских шрифтах неалфавитные символы в виде картинок, зачеркиваний, клякс и т.п. Кстати эти идеи перекликаются с перспективными направлениями развития шрифтового редактора, который в будущем даст возможность автоматически включать в набор альтернативные глифы с помощью команды эмоциональных предпочтений.

Вспомним, что о полиглифичности как о знамении времени уже говорило несколько ораторов, включая Александру Королькову, демонстрировавшую гарнитуру Circe с множеством альтернативных знаков. Правда, там были просто некоторые разновидности букв, а не чертики или кляксы, как у Гордона.
  
Интересно сравнить шрифтовое творчество и леттеринг Гордона, идущий от, казалось бы, совершенно свободного движения пера и кисти и леттеринг Ольги Васик, чаще все-таки более рисованный. Разные задачи, разное прошлое и уж очень разный вкус. Художник Гордон во всем остается художником. У Ольги Васик при всех её несомненных достижениях, довольно часто виден крен в сторону угождения общественному вкусу. Но когда она четко опирается на инструмент, сразу надпись становится гораздо более убедительной.

Так что общее резюме: традиционная книга и традиционная печать с массой предложенных шрифтовых новаций еще не готова к смерти после продолжительной тяжелой болезни. При этом все новации имеют двойную и тройную жизнь на экранах и мониторах.

И ещё. Необходимо ещё и ещё раз поблагодарить организатора Фестиваля Сергея Рассказова, поднявшего на своих плечах огромную организационно-подготовительную работу, сплотившего вокруг себя группу преданных учеников основанной им «Школы шрифтового дизайна». Несомненный успех фестиваля и несомненный успех Открытой защиты первого выпуска Школы да придадут новый импульс к продолжению и процветанию обоих его начинаний.

Новых успехов и сил тебе, Сергей!


© Дмитрий Петровский. 2016

Фотографии: © Александр Трофимов. 2016